Первым вернулся Зоран Анджевски. Положив на столик пухлую
тетрадь, он пожал плечами:
— Это книжка у меня вместо записной. Здесь все адреса,
телефоны и мои наблюдения. Думаю, что вы понимаете по-македонски, я писал
кириллицей.
Следом за ним потянулись остальные. С небольшим интервалом
появились сначала Юрий Семухович, потом литовцы — Эужений и Геркус. — а
затем Мэрриет Меестер, которая положила на столик небольшую, изящно
переплетенную записную книжку. Следом пришла Виржиния. Последним появился
Борисов. Он протянул обычную черную записную книжку и насмешливо спросил:
— Вам нравится копаться в чужом белье?
— Ужасно, — угрюмо ответил Дронго, — это мое
любимое занятие с детства.
Он не успел договорить, как поезд резко затормозил. От
толчка все посыпались друг на друга. Дронго с трудом удержал равновесие, успев
ухватиться за столик. Кресла были привинчены к полу, и это его спасло.
Остальные упали на пол, при этом Борисов разбил лицо. Раздались крики,
ругательства. Поезд остановился. И в этот момент все услышали крик:
— Убили! Его убили!
— Проклятье, — прошептал Пацоха, поднимаясь на
ноги.
По его лицу текла кровь. Он потрогал свое левое ухо, серьга
была на месте.
— Убили! — продолжала кричать официантка. Она
показывала куда-то в сторону, припав к окну.
— Кажется, у нас еще один труп, — сказал Пацоха,
взглянув на Дронго.
Тот сгреб в кучу записные книжки и, отодвинув их в сторону,
протянул руку Виржинии, помогая ей подняться.
— Такие остановки иногда случаются, — улыбнулась
она, закусив разбитую губу.
— Надеюсь, что там все-таки никого не убили, —
пробормотал Дронго.
В этот момент в вагон ворвался Томас Вольфарт, руководитель
проекта.
— Случилось несчастье. — сказал он, тяжело
дыша, — один из наших журналистов упал и разбился.
— Кто?! — выдохнул Дронго. — Кто разбился?
— Еще не знаем, — крикнул Вольфарт. —
Непонятным образом дверь одного из вагонов оказалось открытой. И кто-то выпал
из поезда. Идемте быстрее, нам нужно знать, как это случилось.
Дронго выглянул в окно. Многие уже успели выбраться из
вагонов и спешили туда, где на насыпи лежало тело упавшего человека. Вольфарт
тоже вышел. Дронго прошел в соседний вагон, где дверь оказалась открытой. Рядом
появился Яцек Пацоха.
— Эти двери не должны открываться во время движения
поезда, — заметил он. — Непонятно, как она оказалась открытой.
Дронго достал носовой платок и дотронулся до пневматической
дверной ручки. Ручка была сломана.
— Во всяком случае, мы теперь знаем, что это сделал
мужчина, — сказал он. — Ни одна из наших женщин не обладает такой
силой. Посмотрите, как сломана ручка, ее крутили в другую сторону и потом с
силой открывали дверь. Интересно, кто лежит на насыпи.
— Может быть, это и есть настоящий убийца? —
предположил Пацоха. — Он испугался разоблачения и попытался бежать. Но
когда открыл дверь, то не рассчитал сил и выпал из движущегося состава. Тебе не
кажется логичным такое объяснение?
— Нет, — ответил Дронго, — я не знаю, кто там
упал, но в любом случае это не убийца. Ему незачем было скрываться таким
образом. Достаточно было отказать мне в праве посмотреть его книжку. Ведь мы не
могли точно знать, кто вел записи, а кто нет. Поэтому убийца не особенно
рисковал.
— Тогда получается, что кто-то сам сломал ручку двери и
выпал из поезда, — недовольно заметил Яцек.
— Не думаю.
Дронго огляделся. В этих вагонах была необычная система
туалетов. С правой стороны находился туалет с умывальником, а с левой — кабинка
только с умывальником. Дронго открыл одну дверь, затем другую. И там, и здесь
никого не было. На полу стояло мусорное ведро, в котором было лишь несколько
смятых салфеток. Его внимание привлекла лежавшая рядом с ведром пластмассовая
щетка. Дронго осторожно, пользуясь носовым платком, подвинул щетку к себе. На
пластмассовой ручке в середине была вмятина.
— Кажется, убийца воспользовался щеткой как
рычагом, — показал Дронго свою находку Пацохе.
— Женщина не могла нажать с такой силой, —
убежденно сказал Яцек, — посмотри, какая вмятина.
— Я тоже так считаю.
Дронго аккуратно положил щетку на место, чтобы ее могли
увидеть полицейские, и уже собирался закрыть дверь, когда его внимание
привлекла пуговица на полу. Он поднял ее. Она была темного цвета, вогнутая, по
размеру чуть больше обычных пуговиц, которые пришивают к рубашкам.
— Что это? — спросил Пацоха.
— Пуговица.
Дронго убрал находку в карман. «Нужно рассмотреть ее получше
в более спокойной обстановке», — подумал он, спускаясь по лестнице из
вагона. Пацоха спустился следом. Дронго намеренно оставил на месте щетку,
понимая, что полицейских заинтересует его внимание к подобным деталям. А если
они найдут ее сами, это будет лучшим доказательством вины убийцы.
Они подошли к насыпи, где уже стояли человек двадцать. Были
только мужчины. Руководил всеми действиями Томас Вольфарт. Он приказал принести
простыню и накрыть ею тело погибшего. Дронго подошел ближе. Вольфарт недовольно
взглянул на него.
— Вы ведь профессиональный детектив, — сказал он,
обращаясь к нему. — Посмотрите сами, может вы увидите что-нибудь такое,
чего мы не заметили. Скоро приедет полиция. Мы уже сообщили на станцию.
Дронго подошел ближе. Поднял простыню. Погибшим был грек
Темелис. При падении он, очевидно, ударился о столб. Лицо было залито кровью.
Пацоха присел рядом.
— Странно, — задумчиво сказал он, — мы ведь
не хотели его приглашать. Получается, что он сам выбрал свою судьбу.
— Не совсем, — сказал Дронго, — ты вспомни,
что именно он говорил в тот момент, когда мы обсуждали убийство в Мадриде. Он
сказал, что если я буду проверять каждого, то окажется, что у многих нет алиби.
И еще он добавил одну фразу: «Каждый из нас мог выйти из номера, зайти к
коллеге и оказаться под подозрением». Вот в чем дело, Пацоха. Мы попали в
собственную ловушку. Мы следили за теми, кого пригласили. Ведь Темелиса не было
в наших списках подозреваемых. Он достаточно известный греческий журналист. И
именно он случайно оказался в ресторане, чтобы случайно произнести эти слова.
Подозреваю, что он вспомнил, как убийца заходил именно к нему. Или он заходил к
убийце. Во всяком случае, он видел убийцу в ту ночь при странных
обстоятельствах. И поэтому он сказал эту загадочную фразу. А убийца воспринял
эту фразу как руководство к действию.
Дронго поднялся и прикрыл тело погибшего простыней.
— Как это могло случиться? — спросил Томас
Вольфарт.
— Он, очевидно, не рассчитал своих сил, — ответил
Дронго, глядя на убитого. — Возможно, случайно схватился за ручку и,
дернув, сломал ее. А когда дверь открылась, выпал из вагона.
