Позади освещенной подсобки начиналось темное пространство.
Налево виднелась автостоянка, где в строгом порядке стояли автомобили
посетителей виллы. Справа была высокая массивная изгородь.
В воздухе чувствовался легкий запах жареного лука.
Мейсон повернул назад, прошел по коридору и, заметив по
правой стороне еще одну дверь, попробовал открыть ее. Дверь подалась. За ней
начинался лестничный пролет. Тщательно затворив ее за собой, Мейсон поднялся по
ступенькам, очутился в коридоре второго этажа, пересек его, толкнул
показавшуюся знакомой дверь и попал в ту же комнату, где был всего несколько
минут назад, комнату с баром, вращающимися табуретами и складными стульями.
Все тот же мужчина в смокинге шагнул, улыбаясь, ему
навстречу. Внезапно улыбка исчезла с его лица. Глаза взглянули холодно и
неприветливо.
— Вы что-нибудь забыли, мистер Мейсон?
— Нет, просто решил еще раз попытать счастья, — дружелюбно
ответил адвокат.
— Позвольте спросить, как вы сюда попали?
— Поднялся по лестнице.
— По какой лестнице?
— Лестнице из коридора виллы «Лавина».
— Вам не следовало этого делать, мистер Мейсон.
— Почему же?
— Мы не имеем никакого отношения к вилле «Лавина».
— А я и не утверждал обратного. Я только сказал, что
поднялся по лестнице и оказался здесь. Вы спросили — я ответил.
Другой мужчина, маячивший в конце бара толстошеий,
борцовского телосложения детина, вышел из-за стойки. Держась между адвокатом и
выходом из комнаты, он приблизился к Мейсону и остановился, прикуривая
сигарету, в метре у него за спиной.
Мужчина в смокинге произнес:
— Вы знаете, что являетесь довольно значительной персоной,
мистер Мейсон. Вам многое позволено, но существуют вещи, делать которые
неблагоразумно ни с чьей стороны, даже с вашей.
— Какие, например? — спросил адвокат.
— Я здесь не для того, чтобы отвечать на вопросы.
— А для чего же?
— Чтобы поддерживать порядок.
— Но ведь я его и не нарушаю, не так ли? Человек в черном
смокинге принял неожиданное решение:
— Конечно, мистер Мейсон. Не желаете ли снова войти в
игорную?
Он отступил в сторону, придерживая дверь открытой. Поборов
секундное колебание, Мейсон шагнул внутрь.
Подойдя к кассе, он извлек из кармана двести долларов.
Кассир уставился на него в изумлении:
— Передумали, мистер Мейсон?
— Да.
Кассир замялся:
— Вы, кажется, один?
Изображая театральными жестами недоумение, Мейсон стал
оглядываться по сторонам.
— Будь я проклят, если это не так! — возмущенно воскликнул
он.
Кто-то за спиной Мейсона подал кассиру знак, и тот принялся
с молчаливой деловитостью отсчитывать сорок пятидолларовых жетонов.
Мейсон направился к столу с рулеткой.
Минут десять-пятнадцать адвокат играл наугад, присматриваясь
к партнерам, делая ставки преимущественно на цвет и проигрывая раз за разом.
По прошествии пятнадцати минут он пожал плечами, собрал
оставшиеся жетоны и сделал последнюю ставку на 27.
Шарик замер на делении с цифрой «3».
Позади него женский голос произнес:
— Обидное невезение, мистер Мейсон, но нельзя же выигрывать
без конца.
Обернувшись, адвокат встретил оценивающий взгляд Марты
Лавины.
— Добрый вечер, — произнес он.
— Вот уж не ожидала обнаружить здесь вас, — заметила она.
Мейсон сдержанно усмехнулся.
— Как случилось, что вы тут оказались?
— За последние двадцать минут этот вопрос мне задают уже
второй раз, — сказал адвокат.
— Думаю, нам надо с вами поговорить, мистер Мейсон.
— Где? Когда?
— Как вы, несомненно, уже узнали, моя вилла «Лавина-3»
находится внизу в прилегающем здании. Там у меня есть кабинет, где нам никто не
сможет помешать.
Мейсон изобразил полупоклон:
— Я к вашим услугам.
Он проследовал за Мартой Лавиной вниз по ступенькам, через
коридор виллы и, взяв ее под руку, когда они пересекали главный зал ночного
клуба, прошел за отгораживавшую небольшую приемную тяжелую портьеру, откуда
через массивную дверь красного дерева они попали в кабинет.
Отделка кабинета отражала явно женский вкус. Рабочий стол
терялся позади нескольких удобных рыхлых кресел, обитых дорогой красной кожей,
а неяркие светильники наполняли комнату спокойным, похожим на лунный, светом.
Марта Лавина знаком предложила Мейсону сесть и села сама, но
не за стол, а в красное кожаное кресло напротив. Скрестив ноги, она одернула
юбку до тщательно продуманного уровня. Свободное от легкого нейлона
пространство демонстрировало стройные ноги и аккуратные туфельки.
Она открыла сумочку, достала серебряный портсигар со встроенной
зажигалкой, выбрала сигарету, щелкнув зажигалкой, прикурила, глубоко затянулась
и стала медленно выпускать дым через слегка расширившиеся ноздри, устремив на
Мейсона молчаливый, изучающий взгляд.
Адвокат небрежно вытащил одну из своих сигарет, чиркнул
спичкой и ответил ей тем же молчаливым, испытующим взглядом.
— Ну так что? — спросила она, растягивая слова. Мейсон пожал
плечами, улыбнулся, но ничего не сказал.
— Чего вы добиваетесь? — поинтересовалась она.
— В данный момент — ничего.
— Боюсь, нам с вами будет очень трудно, мистер Мейсон.
— Я не сомневаюсь.
— Почему вы не хотите договориться со мной?
— Я представляю интересы клиента.
— Фу… — Она сделала отстраняющий жест. — Жалкое
человекообразное со свалки общества.
— Тем не менее он мой клиент.
— В тюрьме ему будет не хуже, чем на свободе. Не
прикидывайтесь. Этот человек для вас только обуза.
— Он мой клиент.
— Он виновен.
— Это еще не доказано.
— Хорошо. Чего вы добиваетесь? Назовите свою цену. К чему вы
клоните?
— У меня нет никакой цены.
