— Надо будет с этим разобраться, — произнесла она, хмурясь.
— Главную роль, конечно, здесь сыграло расхождение во
времени поездки.
— Если бы вы вели себя хорошо, обратная дорога заняла бы
ровно столько же.
— Что вы подразумеваете под «вел себя хорошо»? — спросил
Мейсон.
— Действовали биологически нормально, а не принялись за
вытягивание показаний из хостессы.
— Ясно, — произнес адвокат. — Насколько я понимаю, между
хостессой и шофером существует система условных сигналов, так что…
— Никаких сигналов. Благодаря установленному в салоне
микрофону шофер имеет возможность слышать все, что происходит позади. Ему
предоставлено право действовать на свое усмотрение, исходя из обстоятельств.
— Отсюда вытекают чрезвычайно интересные возможности, —
заметил Мейсон.
— О, если бы вы представляли хоть половину!
— Насколько я понимаю, если клиенту не повезло и он остался
без денег, поездка назад весьма коротка. В этой ситуации хостесса получает
компенсацию процентами от проигрыша неудачника. Если же, напротив, он выиграл,
возбужден и находится в щедром расположении духа, поездка длится до тех пор,
пока хостессе не удастся придать его щедрости материальную форму выражения.
— Последнее вы обозначили очень деликатно, мистер Мейсон.
— И, надеюсь, достаточно точно.
— Чтобы разузнать больше, вам придется проделать
дополнительную изыскательскую работу. Я не обсуждаю подобные вопросы с
шоферами, и, верите или нет, мистер Мейсон, я не имею ни малейшего отношения к
махинациям игорного дома. Вилла «Лавина» — совершенно самостоятельное
заведение. Единственная связь состоит в том, что она дает возможность хостессам
иметь небольшие побочные заработки, не теряя при этом своего престижа.
— Что ж, пожалуй, я все-таки пойду, — сказал Мейсон.
— Но вы еще не дали мне ответа.
— Насчет чего?
— Насчет того, что должно произойти в понедельник утром.
— В понедельник утром начнется очередное слушание. Вам
предложат занять свидетельское место, и я продолжу перекрестный допрос.
Она взглянула ему в глаза:
— Давайте без обиняков, мистер Мейсон. Если вы рискнете
продолжить мой допрос, то потерпите сокрушительное поражение. Сознаюсь, сегодня
днем вы застали меня несколько врасплох. Но в вашем колчане была единственная
стрела, и вы ее выпустили. Когда в понедельник утром вы вызовете меня для дачи
показаний, спрашивайте что угодно. Я отвечу на все ваши вопросы и уничтожу
вашего подзащитного.
— Что же вы мне предлагаете?
— У меня нет других предложений, — ответила она, вставая и
оправляя юбку.
— Прекрасно, — сказал Мейсон. — Тогда до свидания.
— До свидания.
Она подошла к нему и, подавая руку, на мгновение заглянула в
его глаза. Она различила в них любопытство и некоторую долю восхищения. Страха
в них не было. — Возвращайтесь, если надумаете, — сказала она ему. —
Возвращайтесь в любое время.
Глава 4
На следующее утро в 11.45 в квартире Мейсона раздался пронзительный
телефонный звонок.
Адвокат, который, следуя своей утренней субботней традиции,
в этот момент просматривал сводку судебных постановлений, отложил брошюру, снял
трубку и произнес:
— Алло?
— Не сердитесь, шеф, — услышал он голос Деллы Стрит, — но у
меня здесь посетитель, с которым вам следует поговорить.
— Кто это?
— Мэри Броган.
— Броган… Броган? — повторил Мейсон. — Кажется, это фамилия
нашего… ну да, это же фамилия нашего клиента по делу о нападении!
— Совершенно верно.
— А кем ему приходится Мэри?
— Племянницей. Она из Сент-Луиса. Услышав, что дядя попал в
беду, она села в первый же автобус и, нигде не задерживаясь, примчалась сюда
сегодня утром. Мне кажется, вам нужно встретиться с ней.
— Когда и где?
— Как можно скорее, у себя или в офисе.
— В офисе через час, — сказал Мейсон.
— А раньше, через полчаса вы не смогли бы?
— Это так важно?
— Думаю, да. Вероятно, вы захотите что-нибудь предпринять.
Вы уже разговаривали сегодня с Полом Дрейком?
— Нет.
— У него тоже есть для вас кое-что, но он не решался
беспокоить.
— Договорились, — сказал Мейсон. — Через полчаса в офисе.
Он скинул спортивную рубашку и домашние брюки, надел деловой
костюм и отправился в офис. Делла была уже там вместе с молодой голубоглазой
блондинкой, которая, сделав шаг вперед, крепко пожала руку адвоката. Ее
открытый взгляд был устремлен на Мейсона с явным интересом.
— Это Перри Мейсон, Мэри, — представила Делла. — Это Мэри
Броган, шеф. Всю ночь не сомкнув глаз в автобусе, она приехала сегодня утром и
уже успела по специальному разрешению повидаться со своим дядюшкой.
— И у нее есть кое-какие средства, — добавила Мэри Броган.
— Какие же? — с любопытством спросил адвокат.
— Триста восемьдесят пять долларов. Сначала я думала просто
отослать деньги дяде Альберту, но потом решила, что лучше приехать и самой все
разузнать.
Мейсон кивнул.
— Не хотите ли присесть?
Она опустилась на стул для посетителей. Мейсон сел за свой
стол, а Делла расположилась за секретарской конторкой и выразительно взглянула
на шефа.
— Деньги у меня наличными, — продолжила Мэри, — обратный
билет уже куплен, так что я могу…
— Чем вы занимаетесь? — спросил Мейсон, внимательно
разглядывая ее. — Наверно, работаете где-нибудь?
— Печатаю на машинке. И поверьте, это далеко не самый легкий
способ заработать на жизнь.
— Расскажите о своем дяде… и о себе, о своей работе.
— Что касается работы, то здесь рассказывать нечего, мистер
Мейсон. Я прихожу в контору в восемь тридцать утра, вскрываю почту, кладу ее на
стол боссу, мне надиктовывают письма, я их печатаю, потом бегу на обед, потом
назад, опять диктовка, опять пишущая машинка, вечно в сумасшедшей спешке, чтобы
успеть подать письма на подпись боссу до того, как он уйдет домой. После этого
я остаюсь, запечатываю письма в конверты, регистрирую их, закрываю контору и
возвращаюсь в квартирку, которую снимаю на пару еще с одной девушкой. Готовлю
себе что-нибудь поесть, простирываю белье, затем валюсь в постель и сплю, чтобы
на следующий день были силы повторить все то же самое.
