— Шеф, но ведь это было всего лишь обычное официальное
письмо. Он бы не стал пускаться на такой риск ради…
— А мы сейчас проверим, — сказал Мейсон.
— Куда мы теперь пойдем?
— К мистеру Гиббсу, на милую беседу.
— Но ведь он мог уже проведать, что вы не являетесь служащим
полиции.
— И все же попробуем устроить ему маленький экзамен.
Они пошли по улице мимо сверкающих огней набитых
посетителями казино.
— Главная улица Лас-Вегаса напоминает мне Лос-Анджелес,
каким он бывает за день до рождества, — произнесла Делла Стрит.
Мейсон усмехнулся:
— Лас-Вегас, пожалуй, самый неугомонный город в мире.
— Здесь всегда столько народу?
— Всегда.
— А к какому часу на улицах стихает?
— Здесь не стихает никогда. К утру суета немного уляжется,
но жизнь города не останавливается ни днем, ни ночью. Ну вот мы и пришли,
Делла.
Они нырнули в вестибюль отеля «Аррапахо». Мейсон направился
к столу, на котором стояли телефоны внутреннего коммутатора, и поднял трубку:
— Я хотел бы поговорить с мистером Гиббсом из Лос-Анджелеса.
— Мистер Гиббс освободил номер пятнадцать минут назад.
— Он случайно не оставил своего нового адреса?
— Нет.
— Благодарю вас. Адвокат повесил трубку.
— Гиббс освободил номер пятнадцать минут назад, — пояснил он
Делле.
— Что же нам теперь делать?
Немного подумав, Мейсон направился к окну кассы.
— Добрый вечер, — поприветствовала его девушка.
— Добрый вечер, — ответил он прохладно. — Я друг мистера
Томаса Гиббса, который рассчитался здесь около четверти часа назад. Мистер
Гиббс торопился и, когда расплачивался, невнимательно проверил свой счет. И
лишь потом осознал, что переплатил за какие-то телефонные переговоры.
Кассирша покачала головой:
— Люди часто разговаривают дольше, чем им кажется…
Тут случай иного рода, — перебил Мейсон. — В его счет были
включены номера, по которым он попросту не звонил.
— Мистер Гиббс имел в виду междугородный заказ?
— Да, лос-анджелесские номера.
Девушка выдвинула ящик стола, вытащила копирочный экземпляр
счета с пометкой «Оплачено» в углу, положила его перед Мейсоном и холодно
произнесла:
— В Лос-Анджелес было три звонка по одному и тому же номеру.
Я совершенно уверена, что все три раза мистер Гиббс действительно туда звонил.
— Но он отчетливо помнит, что разговаривал лишь дважды, —
возразил адвокат, разглядывая счет.
— И все же ошибка исключена, — негодующе произнесла
кассирша. — Если хотите, счет можно проверить повторно.
— Будьте так любезны.
Она повернулась, подошла к другому ящику, выдвинула его и
принялась проверять списки.
Тем временем Мейсон сделал в своей записной книжке пометку о
счете за три междугородных телефонных разговора, а также о том, что Гиббс
находился в отеле лишь на протяжении четырех часов.
Вернувшись, кассирша сказала:
— Все пункты счета абсолютно правильны. Три различных
звонка. Один сразу после того, как мистер Гиббс занял номер, один вечером, в
шесть часов, и один всего за несколько минут до отъезда. Я еще помню, как
спросила его, когда он расплачивался, не вел ли он в последний час разговоров
по телефону, и он сам сообщил, что несколько минут назад у него был разговор с
Лос-Анджелесом, который, возможно, еще не успели включить в счет.
— С этим и с первым разговором все в порядке. Но вот третий,
в шесть часов, вероятно, попал в счет по ошибке.
— Уверяю вас, ошибки здесь нет.
— Во всяком случае, я, как и пообещал другу, поставил вас в
известность.
— Я учту это. До свидания, — сказала кассирша, стараясь
скрыть раздражение.
— До свидания, — холодно простился Мейсон и направился к
Делле.
Они пересекли вестибюль отеля и вышли на улицу. — Тебе
удалось запомнить номер, по которому звонил Гиббс? — спросил адвокат.
— Да, и пока вы разговаривали с кассиршей, я проверила его
по справочнику, — ответила Делла.
— Но ведь по справочнику невозможно выяснить, чей он.
Пришлось бы прочитать каждую страницу!
— Я отыскала номера вилл «Лавина». Оказалось, что номер, по
которому звонил Гиббс, принадлежит вилле «Лавина-3».
— Великолепно! Теперь давай прикинем. Мы знаем, что Гиббс
звонил в районе шести и еще раз перед тем, как покинуть отель. Посмотрим, что
же получается.
— Последний звонок, несомненно, содержал сообщение о том,
что он наткнулся в квартире Кейлор на девушку, заявившую, что она является ее
хозяйкой, и мужчину, который выдал себя за детектива.
— Не будь столь категорична, — сказал Мейсон.
— О чем же, по-вашему, был последний разговор?
— Последний звонок являлся, вероятно, сообщением о том, что
очаровательная секретарша Перри Мейсона Делла Стрит оказалась в квартире Кейлор
и что сам Перри Мейсон находился там же, занимаясь сбором отпечатков пальцев.
— Но ведь Гиббс не подал ни малейшего вида, что узнал нас.
Он был совершенно ошарашен, открыв дверь и обнаружив…
— Еще бы! Он и впрямь был ошарашен, — согласился Мейсон, —
ведь он надеялся попасть в пустую квартиру и потому оказался ошарашен вдвойне,
найдя там именно нас. Я думал, что сумел переиграть его, намекнув тебе
изображать Инес Кейлор и взяв на себя роль детектива. На всякий случай, сперва
Гиббс двинулся в атаку, попутно пытаясь сообразить, как добиться своей цели…
— Вы имеете в виду, как ему выпутаться?
— Нет, Делла. Для этого ему было достаточно развернуться и
уйти, и он это знал. Если бы мы попытались его удержать, он мог позвонить в
полицию, и тогда бы уже мы, а не он оказались в незавидном положении. Нет, он
пришел, чтобы что-то забрать, и он забрал. Затем он позвонил Марте Лавине и
сообщил, что задание выполнено.
— Значит, все-таки это было письмо… Вот только какое? То,
что по поводу журнальной подписки, или…
— А мы пойдем и проверим, — сказал Мейсон. — Как бы там ни
было, но именно то письмо, которое Гиббс унес в кармане, и оказалось причиной,
заставившей его вернуться в квартиру Кейлор.
