— Нет, сэр.
— Разве не соответствует действительности, что в момент
нападения с вами в машине находилась не Марта Лавина, а какая-то другая
женщина?
— Нет, сэр.
— Разве, войдя в аптеку, чтобы вызвать полицию, вы не
сделали сначала еще один звонок?
Свидетель колебался.
— Так да или нет? — спросил Мейсон.
— Я… сейчас не могу вспомнить. Возможно…
— И разве ваш первый звонок не был звонком на виллу
«Лавина-2»?
— Я не помню.
— Но вы не исключаете такую возможность?
— Понимаете, мистер Мейсон, я был в сильном замешательстве и
не отдавал себе отчета в своих действиях.
— Почему же?
— У меня ведь нервы не железные. Во время нападения я… ну, я
ужасно перепугался.
— Что испугало вас больше всего?
— То, как дверца неожиданно распахнулась, и я увидел перед
своим носом дуло пистолета.
— И это испугало вас настолько, что сейчас вы даже не можете
вспомнить, звонили ли сразу после происшествия на виллу «Лавина-2»?
— Да, сэр.
— Однако несмотря на то, что вы были настолько испуганы, что
не можете вспомнить, имел ли место этот телефонный звонок, вы все же пытаетесь
убедить суд, что смогли совершенно точно опознать нападавшего после секундного
взгляда, брошенного вами на его лицо в ту ночь?
— Испуг не помешал мне запомнить лицо нападавшего.
— Но ведь вы видели его не более секунды!
— На это я могу только повторить, что тем человеком, который
напал на меня, был подсудимый.
— Вы не отрицаете вероятность того, что, войдя в аптеку, вы,
прежде чем вызвать полицию, набрали номер виллы «Лавина-2»?
— Нет, не отрицаю. Повторяю, тогда я плохо отдавал себе
отчет в своих действиях.
— И когда вилла ответила, вы попросили к телефону миссис
Лавину?
— Возможно… Хотя нет, конечно же нет!
— Однако ваш первый ответ не был столь категоричен.
— Я волновался.
— Настолько волновались, что могли попросить к телефону
Марту Лавину, которая в этот момент находилась в вашей машине?
— Я хотел сказать, что волновался, отвечая на ваш вопрос.
Что касается телефонного звонка, то заявляю совершенно однозначно, что если я и
звонил на виллу «Лавина», то уж во всяком случае не для того, чтобы поговорить
с ее владелицей.
— Зачем же еще вам было туда звонить?
— Но я не помню, звонил ли я туда вообще.
— Однако и того, что точно туда не звонили, вы тоже не
помните!
— Мистер Мейсон, если вы сможете представить доказательства
того, что факт, о котором идет речь, действительно имел место, я соглашусь
признать его. В противном случае я не вижу смысла продолжать разговор на данную
тему.
— Хорошо, спасибо. У меня все, — сказал Мейсон.
— У обвинения есть вопросы к своему свидетелю? — спросил
судья Иган.
— Мистер Арчер, насколько я понимаю, в настоящий момент вы
не можете дать ни отрицательного, ни утвердительного ответа относительно того,
звонили вы на виллу «Лавина» сразу после происшествия или нет, — произнес
Фритч. — Я правильно изложил вашу позицию? В конце концов, все это было уже
значительное время назад, и вполне естественно, что сейчас вы не помните
подобных деталей.
— Совершенно верно.
— Спасибо. У меня все, — сказал Фритч.
— Прошу прощения, еще всего лишь один вопрос, — заговорил
Мейсон. — Мистер Арчер, другие события, происшедшие той ночью, вы помните
довольно отчетливо, не так ли?
— Да, сэр.
— Вы помните, что заказали в «Золотом льве» чилийское вино?
— Да.
— Это было именно чилийское вино?
— Да.
— Красное вино?
— Да.
— Вы помните это отчетливо?
— Да, сэр.
— Вы помните, что ели креветки?
— Да, сэр.
— Вы помните, как они были приготовлены?
— Да, сэр. Это были жареные французские креветки.
— Но вы не помните, звонили ли в промежуток между
происшествием и вызовом полиции на виллу «Лавина»?
— Нет, сэр.
— Спасибо, — сказал Мейсон. — У меня все. Судья Иган
поднялся со своего кресла.
— А сейчас суд объявляет перерыв до двух часов дня, — огласил
он. — Во время перерыва присяжным запрещается вести обсуждение или позволять
кому-либо обсуждать в своем присутствии вопросы, имеющие отношение к делу, а
также высказывать какие-либо мнения и суждения касательно существа дела или же
читать в газетах сообщения отдела уголовной хроники. Суд удаляется на перерыв.
Зрители стали покидать зал. Пробравшись к Мейсону, Дрейк
схватил руку адвоката и пожал ее:
— Черт возьми, это было замечательно, Перри! Ты обратил их в
бегство! Все в зале теперь совершенно убеждены, что Марта Лавина и Родни Арчер
лгут беспросветно!
Покидая свидетельское место, Арчер на мгновение задержался
возле Мейсона.
— Все-таки в вас есть что-то тошнотворное, — бросил он
полушутя-полусерьезно.
— Благодарю вас, — ответил Мейсон и снова повернулся к
Дрейку.
— События развиваются полным ходом, Перри. Нам удалось
добыть кое-какие сведения об этом агентстве моделей. И вот что интересно: оно
тоже находится в многоквартирном доме «Уиндмор» — том самом, в котором живет
Кейлор. Парня, который им руководит, зовут Джеймс Дарвин. Он занимает квартиру
409. Мой наблюдатель из отеля «Киноут» видел, как время от времени к нему
поднимались очень симпатичные девушки.
— Откуда вы узнали адрес?
— Это все Делла. Под именем Деллы Смит она откликнулась на
объявление агентства и послала номер своего телефона. Дарвин позвонил и
предложил прийти к нему.
— Когда?
Дрейк посмотрел на часы:
— Как раз сейчас она должна быть там.
— Хорошо. Я возвращаюсь в офис. Кстати, Пол, твои люди
по-прежнему ведут наблюдение за домом Кейлор?
— Нет, Перри. После того как девушку доставили в больницу, я
решил, что в этом нет необходимости.
