11. Ноэми
Ты привела их? – спросил Неизвестный.
Она не знала, как это работает. У него не было телефона, не было голоса, не было тела. Он спросил ее, и слова высветились на экране – без имени, без номера.
Неизвестный. Он все еще был Неизвестным. Он сказал, как его зовут, но она ему почти не поверила.
Она прочла сообщение, но не ответила.
НЕИЗВЕСТНЫЙ
Может, это была просьба, но больше походило на требование, и Ноэми закатила глаза к небу.
Она написала. Отправила сообщение. Он его получил. Он наполнял собой воздух, которым она дышала, и каждый электросигнал, что проходил через этот воздух. Он знал ее слова, не видя и не слыша их, – ведь ни глаз, ни ушей у него не было.
Да, это я поняла. Спасибо за ценную информацию.
Линк всегда говорил загадками, но после его смерти ее это стало бесить.
Линк – или кто бы это ни был – не хотел, чтобы она ходила в лес. И не хотел, чтобы туда ходил Гэтан, но не мог ему этого сказать, потому что тогда Гэтан бы точно пошел, срубил все деревья и сжег, даже если бы оказался после этого в тюрьме.
Он не хотел, чтобы туда ходила Эмберлин, но с ней он тоже не мог поговорить. Это все он рассказал Ноэми.
Моя сестра раскладывает все в голове по полочкам и не задумывается ни о чем слишком долго, если ей не напоминать.
Или задумывается, но хорошо это прячет.
Я никогда не мог разобраться.
Будет безопаснее, если вы туда не вернетесь.
Все вы.
Но Ноэми видела сны. И уж в них-то озеро точно не было безопасным. И она делала из снов искусство. Она делала что хотела – и, как обычно, хотела она не того же самого, что Линк.
* * *
Впервые Ноэми повела Линка в лес за домом еще до того, как начала фотографировать и вести дневник снов. До бескрайнего океана, который иногда был на месте, а иногда исчезал. Лес был просто собранием деревьев, местом обитания животных. Ноэми ходила в девятый класс.
Все в школьном автобусе уже выяснили, что Гэтан жил с Миллерами большую часть недели. Почти каждое утро он садился на автобус и сходил с него на одной остановке с Линком и Эмберлин. Когда автобус подбирал его у его собственного дома, Гэтан не приносил с собой в школу обед и вместо этого воровал еду с чужих подносов, делая вид, что делает это смеха ради, а не по необходимости. Ни у кого не хватало духу спросить, почему Миллеры взяли его под крыло, но одноклассники прислушивались к случайным шепоткам и постепенно догадались.
У Гэтана с Элайджей были разные отцы, и миссис Келли любила только папу Элайджи. После того как Элайджа умер, второй муж оставил ее. И ее, и Гэтана. Гэтан шутил, что даже его собственный отец больше любил Элайджу, хотя брат родился от другого мужчины. Шутки выходили не смешными, и, когда Гэтан улыбался, Ноэми видела на его лице трещину, проходившую у него внутри.
Похороны Элайджи Келли вышли очень дорогими. Оставшись без отца Гэтана, миссис Келли тянула семью одна, пока у нее не появился бойфренд. Ноэми знала про него больше многих: Линк рассказал ей, что это был младший брат папы Элайджи, который тоже умер. Парни называли его «дядя отчим», хотя они с миссис Келли и не были женаты. Линк признался, что побаивается дядю отчима; боялся его и Гэтан, хотя не признавался. Ноэми терпеть не могла Гэтана, потому что он издевался над другими, но дядя отчим был еще хуже. Когда Линк рассказал ей про ожоги от сигарет на руках Гэтана, она пришла в ярость.
– Я расскажу маме, и она вызовет полицию.
– Не надо. Пожалуйста.
Ноэми знала, что взрослым полагалось о таком рассказывать. Это повторяли в каждом фильме, в каждом сериале про насилие над детьми. Им самим тоже что-то такое говорили в шестом классе на уроке ОБЖ.
Но в жизни все было сложнее. Если правительство заберет Гэтана из дома, куда он отправится? Линк спросил это у Ноэми, и она не нашлась, что ответить. Может, переедет к Миллерам?
– Может, – сказал Линк. – Не знаю. Но знаю, что мои родители бы поступили так же, как твоя мама. И я могу их понять… – Он дернул за веревку своего худи, затягивая ворот. – Но, мне кажется, Гэт нам этого не простит.
Однажды, когда Гэтан пропустил уроки и не отвечал на сообщения Линка, Ноэми придумала план: надо было пойти к нему домой и потребовать его отпустить. Гэтан учился в классе на год старше, но на французский они с Ноэми ходили вместе, и она могла сказать, что его помощь очень нужна для какого-то группового проекта. Линк не будет показываться: дядя отчим знал, что они с Гэтаном друзья. Ноэми подумала, что Гэтана вряд ли отпустят, если будет просить Линк.
Линку было пятнадцать, и он был под два метра ростом, но Ноэми почувствовала, с каким облегчением он согласился не встречаться с дядей отчимом лицом к лицу. Он спрятался за деревом в конце аллеи и наблюдал, как Ноэми подошла к дверям дома Келли. Дядя отчим заполнил собой весь дверной проем, но Ноэми не сдавалась и настаивала, что Гэтан просто обязан пойти с ней и помочь с несуществующим проектом по французскому.
Дядя отчим повернулся лицом внутрь и заорал:
– Отпусти пацана! У него уроки!
Ноэми ждала, заткнув большие пальцы за лямки рюкзака и молча созерцая газон. Дядя отчим тем временем созерцал макушку ее кудрявой головы. Затем он коснулся ее волос, провел ладонью по волнистым локонам и неслышно что-то пробормотал. Она застыла, как дикий зверь, и горячее прерывистое дыхание замерло у нее в горле. Несмотря на высокие каблуки и пышную шевелюру, рядом с дядей отчимом она казалась крошечной. Она поймала взгляд Линка из-за дерева, и он шагнул из-за дерева на белый клевер газона. Однако дядя отчим его не заметил: Гэтан появился в дверях, сгорбившись и моргая. Он был ниже Линка, но выглядел куда мощнее. Увидев Ноэми, он выпрямился, сбросил руку отчима с ее волос, словно отмахиваясь от паутины. Линк спрятался обратно за дерево. Гэтан прошагал до конца подъездной аллеи, приобнимая Ноэми за плечо и яростно сверкая глазами.
Ноэми отвела их в лес за домом и вывернула содержимое рюкзака на траву. Внутри оказалась целая прорва разной еды: консервированные персики, крекеры с арахисовым маслом, конфеты. Гэтан фыркнул, разглядывая набор продовольствия. Будто маленький ребенок собрал рюкзак, сбегая из дома, сказал тогда он. Однако, несмотря на деланое неудовольствие, Гэтан съел все до последнего орешка, и Ноэми с Линком даже не пришлось притворяться, что они собирались разделить еду на троих. Гэтан пихал персики в рот, и по его подбородку тек сладкий сироп. Ноэми обычно критиковала его ужасные застольные манеры, но на сей раз просто отвернулась и ничего не сказала. Когда на траве остались одни пустые обертки, Гэтан молча лег на землю, не поблагодарив друзей, и положил голову на пустой рюкзак Ноэми. Теперь ее ногу от его головы отделяла лишь тонкая холщовая ткань. Гэтан почти сразу заснул, и они вдвоем молча сидели рядом, наблюдая, как ветер шелестит листвой и божьи коровки карабкаются по их пальцам.
