Наконец, была тут и река: она рассекала Шивери надвое и затопляла приречные долины «практически всегда». Это были слова Мэтта, а не брошюры. По берегам реки выстроились в ряд магазины с витринами в полный рост и прилипчивыми водорослями, что цеплялись за стекло после каждого дождя. Мэтт слышал, что однажды работникам почты пришлось развозить письма на каноэ. Джонас бы подумал, что отец слегка приукрасил события, но это было совсем не в духе Мэтта… если только Ческа не заразила его фантазерством.
– Звучит неправдоподобно, – сказал Джонас. – Ты сам-то в это веришь?
– Вот тебе еще нечто странное, во что я точно верю, – ответил Мэтт. – Несколько месяцев назад, уже после того, как я сюда переехал, так что это не слухи, один местный мальчуган утонул посреди леса, недалеко от «Лэмплайт».
Джонас нахмурился:
– А что, река туда дотекает?
– Нет. Поэтому и странно. – Мэтт разрезал свой гамбургер без булочки на аккуратные квадратные кусочки. – Десять тысяч озер, и все же он умудрился утонуть там, где и луж-то не бывает.
Джонас подергал кольцо в губе.
– Это какая-то загадка? Или задача на креативное мышление, что-то вроде той, про разбившийся самолет, когда спрашивают, где похоронили выживших? Не помню, как там дальше…
– Может, и так. Но это правда случилось.
Джонас пожал плечами.
– Сдаюсь. Не знаю, как такое решить. Как утопленник оказался в лесу?
Мэтт провел пальцами по пепельным волосам.
– Как там его звали… Миллер вроде. А по имени не помню. Может, Логан?
Отец не шутил. Джонас хотел было достать телефон и погуглить: «Миллер Шивери Миннесота утонул». Однако он не знал, как Мэтт относится к телефонам за едой. У Сары правила были просты: никаких телефонов. Это был первый на его памяти долгий разговор с отцом, поэтому Джонас решил не рисковать. Впрочем, беседа все равно не клеилась: Мэтт спросил, какие у него хобби (никаких), и ко времени возвращения в «Лэмплайт» Джонас уже забыл про загадку, которая не была загадкой.
2. Ноэми
Ноэми не знала никого, кого бы выгнали из школы. Когда Мэтт сообщил ей, что именно по этой причине его сын переедет к ним, в ее голове сложился образ Джонаса Лейка – задиры и бунтаря. Ей не нужна была причина, чтобы относиться к нему с неприязнью (незнакомцы ей в принципе не нравились), но эта яркая деталь сделала задачу еще проще. Она представляла его похожим на Гэтана Келли. Сам Гэтан только каким-то чудом удерживался в школе, и это значило, что Джонас был еще хуже. Настоящий кошмар. Любой другой бы забеспокоился от перспективы такого соседства, но только не Ноэми. Она не боялась шестнадцатилетнего мальчишку, и ей было безразлично, сколько зубов он выбил в драках. Ноэми решила, что будет обращаться с ним как можно холоднее, чтобы ему не пришло в голову, что он тоже может называть «Лэмплайт» своим домом.
Однако Джонас оказался тощим и долговязым: такой вряд ли смог бы кого-то побить. На своего бледного очкарика-отца он тоже не был похож, но что-то общее в их манере она заметила, пока Джонас смиренно стоял у ее двери, нервно перебирая пальцами и зардевшись от смущения. От того, что он не показался ей неприятным, Ноэми невзлюбила его еще сильнее. Пирсинг губы, который, наверное, должен был придать Джонасу опасный вид, со своей задачей не справлялся.
Мало-помалу Ноэми смирилась с существованием Мэтта: он радовал ее маму. Однако Джонас свалился к ним как снег на голову, и все из-за собственного ребячливого поведения. Ну уж нет, такого она прощать не собирается.
– А я все равно хочу с ним познакомиться, – сказала Лайл.
Ноэми и ее лучшая подруга Лайла Андерсон сидели на каменной скамье перед магазином коктейлей на берегу. Девочки каждый раз заказывали одно и то же: клубнично-банановый смузи с йогуртом для Лайл и клубничный с киви без йогурта для Ноэми. Они болтали о том о сем, не касаясь лишь смерти Миллера. Обычно сплетничали о людях, которые им не нравились.
В последние выходные перед началом учебного года таким человеком стал новый сосед Ноэми.
Лайл заткнула пальцем трубочку и подняла из стакана небольшую пирамидку розовой гущи.
– Не верю, чтобы такой миляга, как Мэтт, мог воспитать плохого сына. Откуда нам знать, почему он надавал по черепу какому-то парню? Может, мне напомнить тебе, как ты в первом классе поставила фингал Гэтану Келли? Может, и Джонаса выгнали за что-то такое.
– Может, мне напомнить тебе, что Гэтан Келли – грязный извращенец, который распускает руки? За одно это его стоило бы избить.
Во время перемены он стал дразнить Лайл за белобрысые брови и ткнул пальцем ей в лоб. Ноэми не выдержала и вмазала кулаком под его собственную, темную, бровь. Она не раз видела, как он вытаскивал стулья из-под других мальчишек и лепил жвачку в косы девочкам. По отношению к Лайл она такого допустить не могла.
– Я тебя не осуждаю. Мне нравится вспоминать, как ты вырубила его одним ударом.
– А Мэтт жует громко, – сказала Ноэми.
– Да, ты уже говорила.
– Ты знаешь, как я ненавижу эти звуки ртом. – Ноэми сжала стакан, и крышка слетела с него с легким хлопком. – Мэтт мне нравится, но все равно не могу сидеть рядом, когда он ест. Очень бесит, особенно когда живешь с человеком в одном доме. Может, Джонас и нормальный, но у него точно есть бесячие привычки.
– Да ты просто ищешь повод, чтобы к нему плохо относиться.
Лайл шумно втянула смузи и осклабилась во весь рот.
– Очень по-взрослому.
– Блин! – Лайл прижала ладонь ко рту. – Холодный! – пробормотала она сквозь пальцы. – Зубы свело.
– Так тебе и надо.
– А ты переживаешь, что он фильтр для воды забудет наполнить на ночь или что?
Лайл села, поджав под себя ноги. Сквозь огромные дыры на джинсах торчали острые коленки.
– Меня ты постоянно ругаешь за «энергичное жевание». Значит ли это, что ты меня ненавидишь?
Ноэми шумно цыкнула.
– Про ненависть я и не говорила. Я просто не настроена дружить с Джонасом.
– Это я уже слышала.
Лайл выудила телефон из голенища своего сапога и начала листать галерею.
– А теперь о важном. Я тут подумала, а не покрасить ли мне волосы.
Она повернула экран и показала Ноэми фотографии девушки с локонами цвета травы.
– Они у тебя светлые. Думаю, получится.
– Это я и сама знаю. – Лайл, закатив глаза, взбила платиново-светлую челку. – Просто хотела посоветоваться на случай, если ты планируешь фотосессию и новый цвет к ней не подойдет.
В десятом классе Ноэми обнаружила в себе страсть к фотографированию. Одна из учительниц заметила ее талант и одолжила ей профессиональную камеру, гораздо дороже тех, что могли бы себе позволить Ноэми с Ческой.
