Линк посмотрел себе на руки, точно и сам не был уверен.
– Призрак? – спросила Ноэми.
– Призрак, – мягко отозвался он, словно пробуя эту мысль на вкус. – Каково бы это было?
– Я не верю в призраков, – сказала она. – Люди придумали их, потому что боятся смерти. Люди не хотят отпускать любимых. Не хотят думать, что, когда сами умрут, перестанут чувствовать. Поэтому они убеждают себя, что, даже когда их тела перестанут работать, души останутся на месте. Ну, или сознание, как ни назови. Остатки жизненной силы, гремящие цепями, проходящие сквозь стены. Тебя не существует. Тебя больше нет. Твоя семья тебя похоронила. Нет… – Ноэми потрясла головой. – Тебя сожгли. Была служба и все такое.
Она резко ткнула его в плечо тремя пальцами. Плечо дернулось назад от силы прикосновения.
– Сожгли, – повторил Линк и обнял себя за плечи.
– Что это за хрень! Кто мне написывает, притворяясь Линком?
Линк смотрел на телефон, словно не до конца понимая, на что глядит. Тот снова завибрировал у нее в руке, и она включила экран.
Это не я.
Это не Линк.
Тебе надо уйти.
Ноэми.
Пожалуйста.
Уходи.
УХОДИ. УХОДИ. УХОДИ. УХОДИ. УХОДИ.
УХОДИ. УХОДИ. УХОДИ. УХОДИ. УХОДИ.
УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ
УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ
УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ
УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ
УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ УХОДИ
УХОДИУХОДИУХОДИУХОДИУХОДИУХОДИ
Сердце у нее колотилось, но она не двигалась, пытаясь казаться спокойной.
– Мне надо идти. Завтра в школу.
– Ты вернешься?
– Да.
Он протянул руку, чтобы дотронуться до ее волос или подбородка, но потом передумал.
Ноэми заспешила обратно к деревьям. Она обернулась. Линк стоял, где она оставила его, и наблюдал.
Она пошла быстрее и, как только он скрылся из вида, пустилась бежать. Легкие у нее горели, сердце гудело. Никто ее не преследовал, но она чувствовала тяжесть его глаз: они дождем пробегали по ее плечам. Чем дальше она бежала, тем чернее становилась ночь. Когда Ноэми вырвалась из леса, от теплого света маяка не осталось и следа. Люпины, хоть и подернулись инеем, почему-то продолжали расти и в феврале. Затвердевшие лепестки разбивались о ее стремительно уносящиеся лодыжки.
Неизвестный перестал писать, но теперь, когда снова появилась связь, телефон уведомил ее, что ей ответил «Лэтан». Ее сообщение наконец было доставлено, и кто-то под ним ответил.
ЛЭТАН: Что «Что нет»?
НОЭМИ: Кто это?
ЛЭТАН: Опра.
НОЭМИ: Гэтан?
ЛЭТАН: Да. Кто ж еще?
НОЭМИ: Это ты писал мне с неизвестного номера?
ЛЭТАН: Я не знаю твой номер. Ты о чем?
НОЭМИ: Кто-нибудь писал тебе со скрытого номера? С неизвестного? Говорил что-ни- будь странное?
ЛЭТАН: Нет. Какое такое странное? Кто-то тебе пишет?
НОЭМИ: Ага.
ЛЭТАН: Почему ты думаешь, что это я?
Крошечный рыжеволосый аватар пожал плечами.
НОЭМИ: Я так не думаю. Просто проверяю.
ЛЭТАН: Все в порядке?
Ноэми так разгорячилась от бега, что еще не успела надеть кофту. Теперь она почувствовала зимний холод и снова утеплилась. Когда Гэтан переписывался с ней, она не чувствовала насмешливой неискренности, что всегда сквозила в его голосе. Но даже сейчас – Ноэми слишком хорошо его знала – ей было сложно поверить, что он искренне обеспокоен.
НОЭМИ: Все в порядке.
ЛЭТАН: Что этот человек тебе говорил?
НОЭМИ: Я сейчас не дома.
ЛЭТАН: Что?
НОЭМИ: Не волнуйся. Я пишу тебе, чтобы убедиться, что не сплю. Я сейчас иду домой из леса. Первое сообщение я отправила тебе оттуда. Там было очень странно, и если у меня не будет письменных доказательств, что я сейчас не дома, то с утра я точно подумаю, что мне это приснилось. Если наша беседа утром будет на месте, то я буду знать, что это правда случилось.
ЛЭТАН: Что за херня происходит? Ты где?
ЛЭТАН: Что случилось?
ЛЭТАН: Сейчас четыре утра. Какого черта ты делаешь в лесу? Что за письменные доказательства?
НОЭМИ: Я иногда туда хожу.
ЛЭТАН: Ты одна?
НОЭМИ: Я почти дома. Я одна. Я просто хотела доказать себе, что это не сон. Я читала где-то, что во сне читать невозможно, но я не знаю, правда ли это. Так или иначе, с утра я узнаю, спала или нет.
ЛЭТАН: Что происходит? Ты меня пугаешь.
НОЭМИ: Не переживай, Гэтан. Я пишу тебе, потому что знаю, что тебе будет наплевать. Прости, что разбудила.
ЛЭТАН: Мне наплевать?
ЛЭТАН: Иди на хрен.
ЛЭТАН: Что. Случилось?
ЛЭТАН: Ноэми?
ЛЭТАН: Ты где? Я заберу тебя. Позвони.
Он отправил ей свой номер, но Ноэми отключила телефон. Она не ожидала, что Гэтан вообще ей ответит и уж тем более – что забеспокоится. Наверное, надо было просто сохранить напоминалку в телефоне, но хорошо, что ей кто-то отвечал в реальном времени. Разговаривая с Гэтаном, Ноэми была уверена, что не спит. Это было мелочно и эгоистично, но от мысли, что о ней кто-то беспокоится – пусть даже этим кем-то был Гэтан Келли, – она чувствовала себя в большей безопасности.
Когда Ноэми вернулась в «Лэмплайт», все еще спали. Ее не было больше часа, но ей казалось, что намного меньше. Потом взойдет солнце, и ей надо будет вставать и собираться в школу. Вместо того чтобы вернуться к себе в кровать, она на цыпочках прошла в комнату Джонаса и закрыла за собой дверь.
– Джонас, – прошептала она.
Ноэми мягко потрясла его за плечо, и Джонас задышал тише. Он что-то простонал и пошевелился под одеялом.
– Ты не спишь?
– Мррр.
– Джонас.
– Ноэми?
Он подвинулся, уступая ей место. Она сбросила кофту на пол, стянула с ног туфли, подтянула ноги на кровать и зарылась под одеяло рядом с ним.
– А что, если другие проснутся? – спросил он, обнимая ее.
Телефон Ноэми бесполезным темным коробком лежал в кармане кофты на полу. Все, что случилось ночью, больше не имело значения.
