– Нет, я не это имел в виду. Наверное, просто беспокоюсь из-за пустяков.
Иногда Ноэми казалась ему такой же загадкой, какой она сама считала озеро.
Они подошли к двери. Когда-то ее покрасили в зеленый – а может, она сама приобрела такой оттенок от влаги и холода. Ручки на двери не было.
Ноэми постучала: три медленных удара. Дверь заметно пошевелилась под ее костяшками.
– А может… – Она прижала пальцы к двери и сильно толкнула.
Дверь приоткрылась.
– Нам, наверное, лучше не заходить.
– Ты что, шутишь? Мы не затем сюда пришли, чтобы торчать снаружи. – Она приподняла волосы и скрутила в хвост. – Но, может, ты отчасти и прав. Можешь остаться сторожить снаружи.
– Я хотел сказать, а вдруг мы зашли на чужую территорию?
– Надо было взять Лайл. Я думала, из вас двоих она больше осторожничает, а ты любишь приключения.
– Потому что меня выгнали из школы? Да, логично. Но ты и сама вечно где-то шляешься.
– Не бойся, – поддразнила она. – Я тебя в обиду не дам.
Ноэми толкнула дверь сильнее.
– Эй! – пропела она темноте внутри.
Хижину освещал только свет, льющийся через дверь. Не было ни окон, ни лампы – хотя Джонас заметил каменный камин и ему показалось, что раньше здесь кто-то жил. Из мебели были пара стульев, стол и кровать, хранившие очертание деревьев, из которых были сделаны. Словно деревья сами выросли в форме мебели. Маяк изнутри напоминал Джонасу заброшенную и завешенную паутиной нору хоббита. Кто бы тут ни жил, освещал он помещение исключительно при помощи свечей: можно было разглядеть пятна воска на столе и каминной полке. На полу лежал огромный пушистый ковер. Джонас пригляделся к внутренней стороне двери, через которую они вошли.
– А вот и ручка.
Он прикоснулся к слоновой кости. Ручка напоминала бумажного журавлика, но на месте клюва был череп какого-то животного.
– Мрачновато.
– Правда? Я думал, тебе такое как раз нравится. Может, тут жил какой-нибудь отшельник или художник со странностями.
– Что-то здесь не так…
Ноэми задержалась взглядом на дверной ручке, потом оглядела комнату.
– Еще странно, что нет прохода в башню. Что за черт?!
– Может, башня только для красоты.
– Тогда очень жаль.
Ноэми оттащила узловатый стул из дальнего угла ко входу.
– Поставь его в дверном проеме. Лучше не рисковать.
– Хочешь еще тут походить?
– Да. Надо приглядеться.
Джонас помог ей подпереть дверь стулом и проследовал за Ноэми обратно в комнату. Он вгляделся в деревянные панели на стенах, надеясь отыскать еще одну ручку без двери.
– Так почему ты не позвала Лайл?
– Не знаю. Они с Эмберлин в последнее время постоянно вместе. Мы как-то немного отдалились друг от друга, что ли. Я ей еще не рассказала, что мы с тобой… ну, вот это все. Но я думаю, она знает.
Ноэми подошла к камину.
– Слышишь?
– А? Хочешь поменять тему?
– Нет. – Она подняла руку, призывая его замолчать. – Словно тихая музыка.
– Пение?
– Нет вроде. Скрипка, наверное? Что-то из струнных.
Джонас наклонил голову, прислушиваюсь.
– Нет не слышу. У тебя уши, как у летучей мыши.
Ноэми опустилась на колени на пушистый бурый ковер и отогнула угол. Там, в полу, был люк: простой деревянный прямоугольник с ручкой в неглубокой выемке.
– Хоть ручка есть.
Она подняла крышку люка за металлическое кольцо, и они вместе заглянули в темную дыру.
– Я думала, нам придется карабкаться вверх, а не вниз. Тут есть стремянка.
Джонас видел лишь первые несколько ступеней, но было похоже, что лестница стоит абсолютно вертикально.
– Мне правда кажется, что не надо туда идти. Ты все еще слышишь музыку?
– Определенно, – кивнула Ноэми и принялась спускаться по лестнице. – Она раздается снизу.
– Значит, там кто-то есть.
Воображение услужливо подкинуло ему образ: серийный убийца, весь в крови, наигрывает скрипичный концерт на человеческом туловище. Однако Ноэми ничто не смущало. Джонас наблюдал, как скрывается в темноте ее кудрявая макушка. Он позвал ее по имени, но она никак не отреагировала. Тихо выругавшись, он осторожно поставил ногу на ступеньку и проследовал за Ноэми вниз.
– Ноэми? Ты уже на дне?
Снизу ему в лицо ударил резкий луч холодного света. Джонас опустил лицо и увидел Ноэми: ее глаза освещал горящий экран телефона. Когда он спустился почти до самой земли, Ноэми положила руку ему на талию и не отпускала, пока его ноги не коснулись пола.
Джонас тоже включил фонарик на телефоне и осмотрелся, насколько это было возможно. Когда глаза привыкли к темноте, он понял, что они находятся в маленькой каменной комнате. Помещение было узким, но тянулось довольно далеко, и там, в конце, мерцал зеленоватый огонек. Джонас посветил фонариком на стены.
– Тоннель.
– Вроде того. – Ноэми взяла его за запястье и опустила луч на землю. – Подземный канал.
У них под ногами каменный пол сменялся узкой канавкой мутно-зеленой воды.
На воде покачивалась лодка – совсем как та, на которой они приплыли на остров.
– Какого, блин, хрена? – Джонас подергал фонариком, и свет заплясал на стенах. – Мы что, под озером? Что эта лодка тут делает? Какого хрена?
– А ты думал, что жизнь в маленьких городках слишком скучная.
– Блин, так странно.
Ноэми приложила палец к губам:
– Необязательно делиться впечатлениями. Давай потише. Мы пойдем в сторону музыки, и мне кажется, будет лучше, если нас не заметят.
Она медленно шагнула в лодку.
– Ты вообще о чем? – возмутился он. – Ноэми, музыка лжет. Надо остановиться, пока нас не заметили. Может, там в конце туннеля маньяк, который пожирает лица. Не хочу, чтобы по моей биографии сняли фильм про зомби.
– Я уже сказала, что тебе необязательно идти со мной. Отвяжи меня. – Она пристально смотрела на него с сиденья между веслами, но он не двинулся с места. – Кого бы ты выбрал на свою роль в ужастике?
– Наверное, кого-нибудь, кто ну вот вообще на меня не похож. Кровавое убийство с пожиранием лиц в Миннесоте, в главных ролях две супермодели. Они играют подростков, которым маньяк отгрыз лица в подземном туннеле. Основано на реальных событиях.
– Значит, ты со мной?
– Черт. Да. Подвинься, пожалуйста.
Джонас отвязал лодку, но на этот раз гребла Ноэми. Тоннель был совсем узким: весла скребли по бортам каждый раз, как она толкала их вперед. Джонас изо всех сил прислушивался, пытаясь различить музыку.
