Она говорила негромко и развернулась к Джонасу, словно не желая, чтобы их разговор слышали. Он и сам едва разобрал ее слова.
– Эмберлин, а когда начинается хоккей?
Эмберлин моргнула и пробормотала в ответ что-то невнятное, явно не поняв стремительной смены темы. Джонас воспользовался заминкой, чтобы продолжить расспросы.
– Ваш друг… он окончил школу?
Запнувшись на середине вопроса, он перешел на шепот. Джонасу никогда не удавалось хорошо считывать атмосферу в комнате. Он вечно предполагал худшее: наверное, он сказал что-то не так… наверное, все его презирают. В данном случае худшим было бы, если бы их друг не выпустился из школы, если бы с ним случилось что-нибудь ужасное. Джонас перевел взгляд с лиц вокруг на скомканный бумажный пакет на столе. Он вспомнил историю про мальчика в лесу и замер.
Но было уже слишком поздно: к несчастью, произошел тот редкий случай, когда его худшие опасения оправдались. Ноэми ощетинилась и промолчала.
– Он умер в прошлом году, – осторожно ответила Лайл.
– Ох. Мне очень жаль.
Джонас почувствовал нервную дрожь. Никому не хотелось говорить на эту тему, но он не знал, как перевести разговор на что-нибудь другое, и помощи ни от кого не последовало.
Наконец, прерывая бесконечное молчание, заговорила Эмберлин:
– Может, ты слышал про парня, который утонул в лесу рядом с гостиницей.
Она прикусила губу. Ее слова не прозвучали вопросом, скорее, неоконченная фраза, после которой он должен был подтвердить, что история ему знакома.
– Несчастный случай, – ответил он.
Его слова тоже прозвучали незаданным вопросом.
– Да, люди так говорят, – проговорила Ноэми.
– А ты так не думаешь? – спросил Джонас.
Он почувствовал в ее реплике приглашение к разговору… И ему не терпелось разрешить свои сомнения.
– Я слышал, что была версия самоубийства?
Лайл затолкала в рот целый ломоть хлеба, самоустраняясь от разговора. Эмберлин, от природы розовощекая, побледнела как полотно.
Если бы только в жизни было как в видеоиграх. Джонас бы перезагрузился, повторил разговор и выбрал другие реплики.
– Слышал, говоришь? – спросила Ноэми.
– Ну, ребята на уроке литературы говорили… – Он пожал плечами, надеясь, что на этом его перестанут расспрашивать.
Ну, одни думают одно, другие другое, конец разговора.
Однако девушки склонились к нему ближе – не потому, что он раскрыл им глаза на какие-то новые сведения. Нет, им было интересно узнать, какую еще ложь распространяют про их друга.
Джонас вспомнил Брайана с Тайлером. То, как они мялись в нерешительности… как ему показалось, что они тоже не верят слухам. Ему захотелось объяснить, что слышал не досужие сплетни, что ребята пытались рассказать новенькому, что произошло, представив все версии событий.
– Не переживай, – сказала Ноэми. – Ты не виноват в том, что говорят тебе другие. Тем более что ты новенький.
Она внимательно вглядывалась в его лицо, словно ожидая, что он что-то пояснит, словно брала на слабо.
– Что тебе сказали? – спросила Эмберлин прямо, но прозвучало это почему-то менее грозно, чем успокоительные слова Ноэми.
– Ну, только что с ним вроде как рассталась девушка, ну и он, знаете…
– Что? – с лица Ноэми словно упала маска. – Кто это сказал?
Она положила вилку на стол и сжала руки в кулаки. Точеная челюсть напряглась и застыла.
– Это неправда.
Эмберлин с Лайл не успели ни подтвердить, ни опровергнуть слух.
– Тайлер Олсен рассказал мне, но он не имел в виду, что… – начал было Джонас.
– Тайлер? – чуть не прокричала Ноэми прямо ему в ухо.
Если бы в столовой не стоял такой гвалт, они бы точно привлекли к себе внимание. Джонас даже удивился, что Тайлер не очутился рядом, призванный звуками собственного имени.
– Мне очень сложно поверить, что Тайлер Олсен внезапно стал сплетничать, – жестко, обвиняюще проговорила Ноэми.
– Он не сплетничал, – пояснил Джонас. – Даже наоборот. Про девушку сказал другой парень, как там его… Брайан, фамилию не помню. Просто сказал, что так считают некоторые.
– Какой еще Брайан?
– Я не знаю. Такой полный. С бородой. – Джонас начал подозревать, что подставил Брайана. – Простите. Я не знал, что вы дружили с, эммм, с ним.
Он забыл имя утонувшего парня и чуть не назвал его «мертвый чувак».
– Не надо мне было вообще спрашивать.
– Ничего страшного, – почти убедительно сказала Ноэми. – Не ты о нем заговорил. И откуда тебе было знать. Линк был братом Эмберлин.
У Джонаса скрутило живот, и по телу пробежала жаркая волна.
– Черт, мне очень жаль.
– Ноэми, все в порядке, правда, – сказала Эмберлин и повернулась к Джонасу. – Не переживай.
– Ну, так или иначе. – Ноэми закрыла контейнер, хотя не доела добрую половину бутерброда. – Я украшаю десерты в кондитерской, так что, видимо, привыкла делать всякие красивые штуки на обед. Тебе тоже когда-нибудь сделаю.
Джонас не сразу понял, что так Ноэми закончила разговор. Она встала. Хотя они были знакомы без году неделю, у Джонаса успело сложиться четкое представление о ней как о человеке, который не разбрасывается добротой и дружелюбием.
– Спасибо. Буду рад помочь.
Произнеся последнюю фразу, он понял, что сказал это искренне.
– Пойду поговорю с мисс Грин перед уроком, покажу ей, что не уронила фотоаппарат с моста.
Она закинула рюкзак на плечо.
– Увидимся на истории, Лайл. Ребят, если хотите, можем подвезти вас домой после уроков. Ну, до скорого.
И Ноэми заспешила к выходу, не оглядываясь.
Как только за ней закрылась дверь, Джонас повернулся к девушкам.
– Мне так жаль, – начал он. – Я и понятия не имел. Эмберлин, я бы никогда…
– Да правда, Джонас, все хорошо, – сказала Эмберлин и слегка натужно рассмеялась. – Я, если честно, больше за тебя переживаю. Влип в такой разговор, да еще и в первый день в новой школе. Откуда тебе было знать! Мы все это понимаем. Ты, главное, не слишком огорчайся.
– Ноэми подумала, я нарочно об этом заговорил?
– Неееееее, – потрясла головой Эмберлин. – Я думаю, это из-за меня она ушла раньше.
– Ничего не из-за тебя, – возразила Лайл.
– Ну, я не так выразилась. В общем, не думаю, что ты обидел Ноэми или что-то такое. Наверное, она просто не знает, что сказать, когда я рядом. Меня ты, кстати, тоже не обидел.
– Ноэми с Линком не встречались, – добавила Лайл.
