Эраст Петрович, нахмурившись, потрогал подглазья, веки. Черт, в самом деле всё какое-то набрякшее.
– Старые лица вроде вашего ужасно красивые! – восхитилась жестокая девочка. – На них интересно смотреть. Уверена, что в молодости вы были не такой красивый, как в старости. Права я или нет?
Какой оригинальный склад ума, кисло подумал Фандорин, пообещав себе, что, как только покончит с немецкой базой, обязательно займется «чудесной сеточкой» возле глаз.
– У всякого возраста своя к-красота… – уклончиво ответил он. – П-пойдем назад. Мне пора.
На прощание она сказала:
– Вы завтра придете? Я буду ждать.
– П-постараюсь, но твердо обещать не могу.
Эраст Петрович понятия не имел, что будет завтра, и это согревало ему сердце.
Он сладостно улыбнулся. Ночь близка. Она будет захватывающе интересной.
* * *
В начале одиннадцатого Фандорин оттолкнулся веслами от причала, и течение само понесло лодку к выходу из маленькой бухты. Хватятся – решат, что кто-то из рассеянных ученых плохо закрепил швартов.
В окнах лаборатории горел свет – там, как обычно, кто-то работал в неурочное время, но в гавани было безлюдно.
Минут через десять Эраст Петрович начал грести. Поначалу плавно и бесшумно, потом все быстрее. В полумиле от берега включил мотор. Взял курс на зюйд-зюйд и, точно рассчитав скорость, плыл так двадцать две минуты. Застопорил двигатель, снова взялся за весла. Уже выглянула луна, и поверхность моря наполнилась неровным, рябоватым сиянием, однако надежней было полагаться на слух, а не на зрение. Еще какое-то время Фандорин медленно плыл, описывая круг, и прислушивался, оглядывался.
Вот близко, в какой-нибудь сотне метров раздался плеск, из воды полез темный бугорок, стал увеличиваться, и вынырнула спина чудо-рыбины, засверкала серебряной чешуей. Маса, умница, вывел «Лимон-2» точнехонько в указанную точку, почти минута в минуту.
Развернув лодку, Эраст Петрович направил ее к субмарине. Японец увидел в иллюминатор, откинул крышку люка.
Фандорин прыгнул на скользкую палубу, покачнулся, устоял на ногах. Осиротевшая лодка поплыла себе дальше. Теперь будет путешествовать по океану бог весть сколько дней, пока ее не утопит шторм. Или же через несколько месяцев окажется у берегов Южной Америки. Эраст Петрович пожелал лодке не первой судьбы, а второй.
– Здравствуй, Маса. Как я рад тебя видеть.
Они не виделись больше недели, и японец, придававший много значения формальностям, тоже должен был бы в ответ произнести что-то приветственно-учтивое.
– Господин, я только что видел странное, – сказал Маса. – Мне навстречу под водой что-то проплыло. Большое, напоминающее формой толстую сигару.
– Может быть, к-кит? Они заплывают в эти воды.
– Может быть, но вряд ли. Кит не светит перед собой прожектором.
– Ты уверен?!
– Да. И это еще не самое странное. Я тоже плыл с прожектором. И встречная субмарина меня заметила. Просто подмигнула и прошла мимо. Как ни в чем не бывало. И если вы думаете, что я, дожидаясь вашего вызова, пил много рома и допился до белой горячки, вы ошибаетесь. У меня была любовь с одной очень красивой женщиной, но я совсем не пил. Вы верите, что субмарина мне не привиделась?
– Верю. – Эраст Петрович был очень доволен. – Теперь всё становится на свои места. Ну конечно! Сен-Константен нужен немцам как секретная база для подводных лодок! Торнтон ведь рассказывал, что германский Адмирал-штаб разработал план создания нетрадиционных военно-морских сил. Из этой стратегической точки в случае войны легко перекрыть морские пути через Атлантику.
И он рассказал японцу про двухъярусное устройство острова, про спрятанную в жерле вулкана солнечную электростанцию.
– Остров стоит на природной платформе. С четырех сторон – я видел сверху – на дне устроены какие-то сооружения или, может быть, опытные площадки. Но нам нужно найти подводные ворота, через которые выходят в море субмарины. Доплывем до обрыва и пройдем по п-периметру. Ты останешься в рубке, а я надену водолазный костюм.
Протиснувшись мимо японца, Фандорин спустился вниз.
База для субмарин, как интересно!
– Ты разглядел ту лодку? – крикнул он в переговорную трубку из водолазного отсека, пристегивая пояс и ошейник пневмофора поверх качуковых доспехов.
– Нет, только свет прожектора. Но лодка двигалась очень быстро.
– Не быстрее «Лимона», я п-полагаю?
– Быстрее.
– Этого не может быть. Если бы у немцев существовали с-субмарины более совершенной конструкции, я бы знал.
– Вы никогда мне не верите, господин, – пожаловался Маса. – Иду на погружение!
Эраст Петрович внимательно смотрел в носовой иллюминатор.
Луч, похожий на узкий, постепенно растворяющийся в черноте конус, уперся в покрытую мохнатыми водорослями стену.
– Поворачивай! Это уже обрыв!
– Я не слепой, господин. Куда поворачивать – вправо или влево? Что вам подсказывает голос удачи?
Прислушавшись к себе, Фандорин велел:
– П-поворачивай вправо. И скинь скорость до шести узлов.
Они поплыли вдоль края подводной платформы. Иногда Маса светил вниз. Там, на дне, до которого было, вероятно, метров сорок, торчали коралловые рифы, а больше ничего интересного не усматривалось.
– Выключи свет! – крикнул Эраст Петрович и весь подался вперед.
Прожектор погас, но тьма кромешной не была. Где-то впереди сквозь толщу воды тянулась светлая, постепенно расширяющаяся и бледнеющая полоса. Она двигалась. Очень быстро.
– Невероятно! – воскликнул Фандорин. – Узлов двенадцать, не меньше!
У «Лимона-2» полная крейсерская скорость не превышала восьми.
– А что я говорил? Вам давно пора бы привыкнуть, господин, что Масахиро Сибата никогда ничего не выдумывает и не преуве…
– Заткнись! Видел, откуда появился свет? Плыви туда! Медленно, медленно. И включи прожектор.
Ага! Луч осветил двухстворчатые стальные ворота со стальными заклепками, встроенные прямо в обрыв. Вход был круглый, диаметром метров десять.
– Я – наружу, – сказал Эраст Петрович. – А ты спустись ниже, встань на якоря и погаси прожектор. Гляди в оба. Как только ворота задвигаются, я мигну тебе фонарем. Тогда сползай на тросах ниже, чтоб не заметили.
– Хай.
Выровнять давление. Запереть герметичную дверцу. Надеть ласты, маску. Теперь открыть люк в полу.
Навстречу колыхнулась и опустилась обратно черная вода. Фандорин нырнул в нее головой вниз, включил фонарик, поплыл.
План был самый простой: дождаться, когда ворота снова откроются, впуская или выпуская очередную субмарину, и проскользнуть внутрь, в туннель.
