Оказывается, мундиры были не совсем одинаковыми. На тех, что висели слева, пуговицы, канты, погончики, шнуры на кепи были серебряными. Куртки на вешалке справа посверкивали золотой оторочкой, их было всего пять или шесть.
– Раздевалка предназначена для братьев, которым по роду службы приходится бывать на поверхности, – объяснил голос. – Но вы будете работать в Атлантисе. Переоделись?
– Да.
Эраст Петрович посмотрел в зеркало, расположенное подле входа, и поморщился, сочтя, что в этом опереточном наряде он выглядит по-идиотски.
Но у «Наполеона» видок был еще нелепей. Он вышел, облаченный в мундир, на вороте которого красовались две алмазные звезды. Третья сияла на головном уборе. На боку висел кортик, тоже посверкивавший драгоценными камнями. Другой кортик, серебряный на серебряном поясе, псих держал перед собой.
– Преклоните колено и снимите кепи!
Эраст Петрович повиновался, придав лицу торжественное выражение. Получил легкий удар ножнами по одному плечу, по другому.
– Посвящаю тебя в братья ордена «Амфибия» и присваиваю тебе звание «кавалера»!
«Наполеон» употребил старинное английское местоимение thee («ты»). Вдруг он улыбнулся – открытой, сердечной улыбкой, и вновь превратился в того Нэпа, каким был прежде.
– И всё, Пит. Ритуалы закончены, не бойся. А то ты, наверное, вообразил, будто угодил в сумасшедший дом. Мы все здесь между собой на «ты». Иерархия простая: есть кавалеры, офицеры и командоры. Командоров всего четверо, по числу департаментов. Орден по своему устройству напоминает единое тело, поэтому департаменты называются соответствующим образом. Ты будешь принадлежать к департаменту «Мозг», он самый малочисленный. Занимается инженерной и исследовательской работой. Департамент «Глаза» наблюдает за внешним миром и отвечает за безопасность. Ты видел командора – мы зовем его «Генерал», потому что в прежней жизни он действительно был генералом. Большинство братьев этого департамента работают не здесь, а там. – Он показал наверх. – В разных странах, под тем или иным прикрытием. Еще есть департамент «Руки». Скоро ты увидишь, чем он занимается. Четвертый – департамент «Кровь». Нет-нет, ничего кровожадного или кровопролитного, – засмеялся Нэп. – Тут другая аллегория: кровеносная система, а проще говоря деньги, без которых Атлантис не мог бы нормально функционировать. Братья из департамента «Кровь» почти все работают на поверхности: управляют концерном «Океания», банками, акционерными обществами.
– А кто в этой системе вы? – спросил Эраст Петрович, уже не зная, как относиться к собеседнику. На сумасшедшего тот сейчас похож не был, а всё, что он говорил, химерой никак не выглядело. Но «Наполеон»?
– Называй меня на «ты». Я – принц. Пока принц Наполеон. Потом, когда мы победим, я стану императором Наполеоном.
Должно быть, Фандорин выглядел сильно озадаченным – Нэп расхохотался.
– Люблю этот момент. У всех делается одно и то же выражение лица: «Боже, он все-таки чокнутый. Куда я попал?». Я не маньяк, вообразивший себя Наполеоном Бонапартом. Мое имя действительно Наполеон, а фамилия действительно Бонапарт. Мой отец, племянник великого корсиканца, назвал первенца в честь двоюродного деда.
– Вы… ты хочешь сказать, что принадлежишь к дому Бонапартов? – Эраст Петрович покачал головой. – Но разве такое обстоятельство можно было бы скрывать?
– Да. Потому что я, Наполеон Бонапарт, к императорскому дому формально не принадлежу. Мой отец, кузен Наполеона Третьего, был бесповоротно исключен из состава августейшего семейства еще сорок лет назад. Потому что осмелился жениться на женщине, которую любил. Моей матери. Она была мало того что подданной враждебного Франции государства, но к тому же еще простолюдинкой и, хуже того, еврейкой. Скандал почти не просочился в прессу. Просто с какого-то момента отец исчез из придворных хроник, его имя перестало упоминаться. Лет пятнадцать назад то же самое произошло с австрийским эрцгерцогом Иоганном-Непомуком, который женился на танцовщице. Этот принц просто исчез, будто его никогда не бывало. А уж парвеню Наполеон Третий заботился о престиже своего сомнительного двора побольше, чем тысячелетние Габсбурги.
Он не сумасшедший! К такому выводу, в высшей степени тревожному, пришел Фандорин, выслушав историю о скандале в венценосном семействе. Эраст Петрович вспомнил о принце, который накануне франко-прусской войны женился на наследнице германского банкирского дома «Зюсс», первоначального создателя концерна «Океания».
Вот всё и стало на свои места. Человек, в чьих жилах течет кровь великого завоевателя, одержимый бонапартовской гигантоманией, а к тому же обладающий огромными ресурсами и – это очевидно – незаурядными способностями, поставил перед собой цель, которая трудновыполнима (скорее всего, вообще невыполнима), однако же не является ни безумием, ни пустой фантазией. Фандорину уже попадались подобные люди. Относиться к ним следует с чрезвычайной серьезностью. Мир они не завоюют, но могут заварить нешуточную кашу и понаделать много бед.
– Я вижу по выражению лица, что ты наконец перестал смотреть на меня, как на клоуна. – Принц Наполеон добродушно усмехнулся. – Не отрицай, это было видно. Самые умные из новых братьев всегда так смотрят вначале. Пока не увидят моего Атлантиса и не поверят в Наполеона Четвертого.
– В к-кого? – не сразу понял Эраст Петрович, потому что сосредоточенно размышлял, не прикончить ли императорское высочество прямо здесь и сейчас, чтобы избавить мир от угрозы. Сделать это было бы очень просто.
– Наполеон Первый ошибся, потому что хотел завоевать только землю. Наполеон второй рано умер. Наполеон Третий был бездарен. Я – Наполеон Четвертый, и я объединю планету. Или погибну, пытаясь это сделать, – перестав улыбаться, тихо сказал принц. Он и не подозревал, что его жизнь висит на волоске. – Но хватит слов. Пойдем, ты всё увидишь сам.
«Успеется, – решил Эраст Петрович. – Сначала надо посмотреть, что это у них тут за Атлантис».
* * *
В конце длинной галереи, по которой озабоченный Фандорин проследовал за принцем без единого слова, открылась широкая площадка, высеченная в скальной породе. Два десятка металлических дверей, каждая с вертикальным швом посередине, были расположены в ряд. Там, внутри, время от времени что-то полязгивало, погромыхивало.
– Это лифты, – объяснил Наполеон. – Каждый грузоподъемностью в две тонны. Если случится авария, угрожающая затоплением города, прозвучит сирена, и через эти кабины в считанные минуты эвакуируется всё население. Сейчас это около четырехсот человек, но при полной комплектации будет шестьсот…
Стальной ящик спускался полторы минуты – быстрее, чем обычные лифты. Метров пятьдесят, а то и шестьдесят, предположил Эраст Петрович.
Вот кабина остановилась.
Принц, рассмеялся и нажал кнопку, воскликнул голосом циркового шпрехшталмейстера:
– Оп-ля! Сейчас ты ахнешь.
Створки раздвинулись.
Фандорин ахнул.
