– Что это? – спросила Беллинда, рассматривая серебряный свисток на цепочке.
– Я редко смогу бывать с тобой. У меня сейчас будет очень много дел. Ты почти все время будешь сама по себе. Один из моих волшебников, маг акустики, науки о звуках, придумал свисток, издающий сигнал такой высокой частоты, что человеческое ухо его не слышит, а разносится он очень далеко, потому что почти не слабеет и огибает любые преграды. Если что-то случилось или тебе нужно срочно меня видеть, дунь – и я очень скоро окажусь здесь.
– А как вы меня услышите?
– Пожалуйста, говори мне «ты». На «вы» я только с чужими… У меня при себе будет вот эта коробочка, она называется «ресивер». Есть несколько людей, с которыми я должен быть в постоянном контакте. У каждого из них свисток определенной частоты, чтобы я знал, кто меня вызывает. Когда ты вырастешь и у нас всё станет общее… – От его застенчивой улыбки Беллинда нахмурилась – ее сердце как-то нехорошо… нет, хорошо… нет, нехорошо замерло. – Я тоже заведу себе свисток, а ресивер будет у тебя. К тому времени прибор, конечно, будет усовершенствован, радиус его действия охватит всю планету. Если я буду далеко от тебя и окажусь в беде, или просто буду нуждаться в помощи, я позову тебя, ты примчишься и спасешь меня. Как обещала. Хотя нет, я бы предпочел, чтоб ты всегда была рядом. Но это будет потом, нескоро. А сейчас мы с тобой будем делать знаешь что?
– Нет, – испуганно ответила Беллинда. Ей почему-то было страшно.
– Мы будем пить чай с вареньем из кислой вишни… Ты любишь варенье из кислой вишни?
– Очень.
– Мы будем пить чай с вишневым вареньем, и я расскажу тебе про новую планету.
Настоящий джентльмен
28 октября 1903 года. Атлантис
Лаборатория Атлантиса была оборудована еще лучше, чем верхняя, в которой Фандорин работал прежде. В кабинете, который отвели новому конструктору, уже лежали доставленные с земли компоненты водолазного снаряжения, над которым колдовал «Питер Булль». Кроме того были заготовлены всевозможные емкости, пригодные для хранения сжатого воздуха, компрессоры, шланги, краны, клапаны, вентили – всё, что только могло теоретически понадобится. Пневмофор, ничуть не хуже оригинального, Эраст Петрович собрал в полчаса – пригодится, если понадобится уходить отсюда через тоннель для субмарин. После этого Фандорин лишь делал вид, будто что-то чертит, подкручивает, переделывает, сам же вновь и вновь обдумывал дальнейшие действия.
В отличие от Сен-Константена, каждый сотрудник здесь был изолирован от остальных, что было, с одной стороны, плохо, поскольку надежды на общение с коллегами не оправдались, но с другой стороны, удобно: никто не мешал думать, а подарок Фортуны в виде агента Финча с лихвой компенсировал дефицит источников информации.
Смена заканчивалась в половине третьего, и Эраст Петрович с нетерпением поглядывал на часы. У него набралось множество вопросов к Финчу.
Но в начале третьего, когда Фандорин уже начал собираться, вдруг явился Наполеон.
– Что аппарат? Ага, вижу, что готов. Отлично!
Принц надел и пристегнул пояс, опробовал маску. Подышал, остался доволен.
– Есть п-проблема, – с озабоченным видом сказал Эраст Петрович. – Воздуха в резервуаре помещается только на тридцать-сорок вдохов. Для водолаза-подрывника этого совершенно недостаточно. Боюсь, мне понадобится еще несколько дней, чтобы решить эту з-загвоздку.
– Ничего. У меня есть превосходный специалист по компрессии воздуха. Он доработает твой пневмофор.
Наполеон сложил аппарат, сунул подмышку – и Фандорин понял, что эвакуироваться через туннель не получится.
Однако принц не уходил.
– Ты ведь думал про наш вчерашний разговор? Какие мысли пришли тебе в голову? Не пожалел? Не испугался?
Он смотрел пытливо, с жгучим интересом.
Мысленно чертыхнувшись, Эраст Петрович решил побыстрее свернуть эту беседу по душам, начинавшуюся исключительно не ко времени.
– Ты всех об этом спрашиваешь или только с-специалистов по подводному плаванию без скафандра? – попытался он отшутиться.
– Всех. На следующий день после первоначальной беседы. Обязательно.
– И находятся такие, кто говорит, что передумал или испугался? – иронически улыбнулся Эраст Петрович.
– Нет, – рассмеялся Наполеон. – Кто испугался, не подает виду. А кто передумал, понимает, что деваться ему все равно некуда.
– Тогда в чем смысл вопроса?
– Я умею распознавать по лицу, кто провел ночь в сомнениях и после этого изменился или испугался. Первых я беру на заметку, вторых успокаиваю. Но ты остался таким же твердым, как был. А пугаться ты, по-моему, вообще не умеешь. Я увидел то, что меня интересовало. Пока, Питер. Увидимся.
Слава богу, разговор оказался недлинным. На встречу Фандорин не опоздал.
Заговорили, только выйдя из паба.
– Задание выполнил наполовину, – сказал Финч краем рта, делая вид, будто разглядывает витрину книжного магазина. – Самую уязвимую точку не придумал. Ничего не понимаю в технике. Но знаю, где ее искать…
Эраст Петрович молчал, насвистывал. Рядом остановился человек в спецовке поверх мундира, оглядел свое отражение в стекле. Пригладил волосы, пошел дальше.
– У меня сегодня ночная смена. Дежурю в центральной аппаратной. Там все схемы жизнеобеспечения Атлантиса. Приходи, посмотришь сам. Ночью никого не будет. Сможешь войти, не привлекая внимания?
Фандорин хмыкнул.
– Знаешь, где это?
Наклон головы.
– Тогда пока.
Весь разговор не занял минуты. Отрадно иметь дело с профессионалом.
* * *
Ночь в Атлантисе не так уж сильно отличалась от дня. Работа в сборочном цехе, порту, лабораториях не прекращалась. Но праздно шатающихся на улицах было меньше, а в отсутствие пускай смягченного водой, но все же живого солнечного света по углам сгущались тени.
Выждать момент, когда на центральной площади будет малолюдно и незаметно проскользнуть в дверь аппаратной, которую во время «экскурсии» издали показал новичку принц, оказалось нетрудно.
Эраст Петрович попал в довольно большой зал, стены которого были заняты металлическими шкафами, всевозможными агрегатами и схемами, на которых помигивали лампочки. Ярко освещена была только середина помещения, дальний его конец тонул во мраке, там тоже поблескивали разноцветные огоньки.
– Если кто вдруг заглянет, мы познакомились в пабе. Я забыл там свой портсигар, ты занес, – сказал Финч.
– Ладно. Где тут что? Помогите разобраться.
Они подошли к схемам.
Финч пожал плечами.
– Черт их знает. Сам глядите.
Наедине они естественным образом перешли на «вы» – сухому британцу и сдержанному Фандорину так было проще.
