Книга Не прощаюсь, страница 58. Автор книги Борис Акунин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Не прощаюсь»

Cтраница 58

Все трое почтительно поздоровались, называя его «господин директор». Каждый что-то ответил, но Мона не слушала – у нее громко стучало сердце. В этом Чернышевском, в его мягких движениях, в тихом, по-учительски поставленном голосе было что-то пугающее. Точно так же приготовишкой она боялась грозную директрису.

Человек не спеша спускался по ступеням. Теперь он смотрел на задержанных. Глаза у него оказались тоже серые, внимательные.

За директором шел десятник Семен, показывал на каждого пальцем, вполголоса что-то объяснял.

«Ордена… Шифра… Психованная», – разобрала Мона и, поймав на себе изучающий взгляд атамана, пару раз судорожно дернула головой.

– Господин начальник! – громко сказал Канторович. – Разрешите обрати…

Получил от конвойного удар прикладом под ребра, поперхнулся.

– Будешь говорить, когда вызовут к доске, – укоризненно покачал головой директор. – Никакой дисциплины, а еще офицер. Отдай ему ордена, Семен. Он их честно заслужил. Смелый человек – по глазам видно. И опасный. Второй тоже непрост. Отведи их в инспекторскую, к Степану Акимовичу. Пусть допросит про шифры и прочее. А вы, – обратился он к отцу Сергию, – пожалуйте ко мне, поговорим. И дочку прихватите.

К возражениям атаман, видно, не привык. Отдав распоряжение, повернулся и пошел назад в дом.

Десятник похвастался конвойным:

– Не зря я лодошника доставил. Слыхали? Сам с им говорить будет. А я сразу скумекал: дедок непростой.

Канторовича со Скукиным повели к воротам. Мона с ними не простилась, даже не посмотрела вслед. Она знала: сейчас решится судьба.


От волнения она толком не разглядела внутренность правления. Кажется, там сидели за столами люди, где-то стучала пишущая машина. Мона смотрела только на сутуловатую спину директора.

Он толкнул дверь, поманил за собой:

– Пожалуйте.

Эта зловещая вежливость пугала больше всего.

Они оказались в кабинете, очень похожем на учительскую. Ничего воинственного – книжные шкафы, на столе несколько тетрадей, даже что-то вроде классного журнала с разграфленными страницами, исписанными аккуратным почерком.

Директор сел к столу, показал рукой на два стула.

– Ну-с, кто вы на самом деле? Что не отец с дочерью, это видно. И про психическое заболевание тоже врать не нужно. У нас в больнице работает отличный психоневролог из Харькова. Если что – проверит…

– Психоневролог? В сельской больнице? – удивился отец Сергий.

Мона недоверчиво покосилась на него. Это единственное, про что он хочет спросить?

– У нас в Зеленой Школе есть любые врачи. Сами приезжают из города. Потому что у нас сытно и спокойно. – Директор погрозил пальцем. – Но вы меня, пожалуйста, не перебивайте. Я еще не закончил. Итак, вы не отец с дочерью, женщина не психическая, и никакой вы, разумеется, не лодочник. Говорите правду. За ложь я наказываю.

Вроде бы не самое грозное по военным временам слово «наказываю», но Мона задрожала.

Отец Сергий же смотрел на атамана безо всякого испуга, скорее с любопытством.

– Про б-бесноватость я сказал, чтобы ваши вояки не приставали к даме.

– У нас не насильничают. За это – наказание третьей степени.

Директор разглядывал отца Сергия с неменьшим интересом.

– Послушайте, за тридцать пять лет педагогической работы я научился очень хорошо видеть людей. В вас ощущается личность недюжинного масштаба…

Мона с удивлением уставилась на отца Сергия. Он, конечно, был старец солидный, но чтобы прямо «недюжинного масштаба»? Или она что-то в нем упустила?

– Вы, конечно, не шпион, как предположил десятник, – продолжил директор. – Не тот калибр. Кто же вы тогда?

Он допил чай и внезапно – Мона вскрикнула – швырнул пустой стакан отцу Сергию прямо в лицо. Стакан был перехвачен в воздухе.

Директор довольно рассмеялся.

– Я же вижу – поразительная точность каждого движения. Как у циркового акробата. Кто вы?

– В том числе и акробат, – невозмутимо ответил отец Сергий, ставя стакан на стол.

– А помимо того?

– Исследователь. У меня этнографическая экспедиция. Изучаю русский анархизм. С этой точки зрения ваша «республика» мне очень интересна.

Мона не верила своим ушам. Как можно так разговаривать с человеком, который в любую минуту может отдать приказ о твоем расстреле?!

Но директор не рассердился.

– Давайте познакомимся, – сказал он. – Никодим Львович Жовтогуб. Только у меня здесь, упаси боже, не республика, а школа. Зеленая Школа. И по части анархизма вам лучше не к нам, а в Гуляйполе, к Нестору Ивановичу Махно. Он, по молодости и склонности к романтизму, любит «черную правду». А у нас тут правда зеленая.

– Что это такое – «зеленая правда»? Расскажете? – спросил отец Сергий так, словно это была самая обыкновенная светская беседа.

– С удовольствием. Нечасто доводится поговорить с умным, взрослым человеком. Вечная проблема педагога – всё время ты окружен детьми.

На Мону оба не обращали ни малейшего внимания, и ее это отлично устраивало. Она бы вообще охотно убралась отсюда, но боялась лишним движением напомнить мягкоречивому атаману о своем присутствии.

– Если позволите, сначала расскажу о себе. Чтобы вам было понятно, как возникла Зеленая Школа… Двадцати лет от роду, еще не закончив Харьковского университета, я «ушел в народ», понес «дикому мужику» высокие идеалы свободы-равенства-братства. – Жовтогуб усмехнулся. – Со временем, когда я узнал жизнь и народ получше, из трех идеалов сохранился только один, главный: братство. Свободы и равенства не существует. Это городские химеры, а Расея – страна крестьянская. Не черная от фабричного дыма, а зеленая от полей и лесов. И русская правда тоже должна быть зеленая, крестьянская. Простая и суровая, но честная и не заемная, а своя.

Отец Сергий слушал очень внимательно.

– Какая же?

– Крестьянину враждебно государство и опасна анархия. Основа крестьянской жизни – семья. В большой крестьянской семье как? Нет ни свободы, ни равенства, а вот братство, то бишь любовь, есть. Слово отца – закон. Хороший отец детей любит, но не балует, как городские. И учит, постоянно учит. Как пахать и сеять, как обустраивать дом, как уживаться с общиной. Крестьянская семья – это еще и школа. Вот почему наше Зеленское сообщество называется «Зеленая Школа».

– То есть вы считаете народ ребенком?

– В основной своей массе – безусловно. Встречаются исключения, но очень редкие. Я – директор начальной школы и обучаю своих учеников азам. Есть у меня некоторое количество взрослых помощников, они у нас носят высокое звание «учителей» и образуют наш орган управления – Учительский Совет, под моим председательством.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация