– Подонки, да, – задумчиво сказал Павел Петрович. – Боюсь, что мы недалеко от них ушли. Менту платить надо. А у нас ни гроша. Козицкого мы в этом месяце уже хорошо потрясли. И что прикажете делать?
– А я скажу что, – решительно заявил Вальтер. – Этот гад, который вломился со своими корешами к Казаченко, он наверняка взял хороший куш. Он придуряется, что у него ничего нет. Нужно тряхануть его и забрать половину. Мы имеем на нее право.
– Он не отдаст, – сказал Хромой. – Я тоже думаю, что он не пустой ушел. Но он не отдаст.
– А вот посмотрим, – упрямо сказал Вальтер. – Ты, Павел Петрович, не парься, а мы с Хромым навестим Багра и потолкуем с ним по-своему. А то он легко отделался, понимаешь!
– Не думаю, что это хорошая мысль, – покачал головой Павел Петрович.
– Хорошая-хорошая, – возразил Вальтер. – Не хочешь нарушать слова? Так тебе и не придется. Мы сами. С подлецами нужно действовать подло.
– Правда, Вальтер дело говорит, – присоединился Хромой. – Ты не волнуйся. Мы с ним нормально разберемся.
Пока они решали, как разобраться с Багром, он сам решал с Дроном совсем другой вопрос. Они уехали в город на мотоцикле Дрона. Когда въехали на окраины, Багор попросил остановить железного коня, слез и сказал товарищу:
– Слышал, что нам предъявили эти придурки? Я на них плевал, но кто знает, какая дурь придет им в головы? Время идет. Надо что-то делать. Давай-ка смотайся сейчас к тому мосту. Прокатись там, разнюхай, как обстановка. Спокойно там, или трутся менты в гражданке. Внимательно все осмотри, с местными осторожно побазарь, если представится случай. Но будь осторожен, понял? Я не так ментов боюсь, как этого ублюдка Казаченко. Этот может нас без суда и следствия, понял? И следов не найдут!
– Я понял, Багор, я осторожно, – сказал Дрон и вывернул рычаг газа.
Глава 13
Волченкову показалось, что телефон у него в кармане будто взорвался. Правда, сигнал вызова у него стоял нарочито немелодичный, громкий, чтобы не пропустить ненароком звонка, но сейчас он был насыщен такой энергией, что пробирало до самого сердца. Еще не взглянув на экран, Волченков понял – звонит Ломов. Так оно и было.
– Слышь, сыщик! – возбужденно заговорил Ломов. – Тут такое дело! Все бросай, прыгай в тачку и жми за город! Объясняю. Тут у нас сбой получился, в смысле сигнала с маячка нашего. Ну, пропал сигнал. Техническая проблема. Я корешу своему, хакеру, отзвонился, доложил о неполадках. Он ломаться не стал, сразу поехал проверить, что с техникой. И вот он сообщил мне, что при подъезде на место обратил внимание на одинокого мужика, который на мотоцикле кружит по тому району.
– Ну и что? – не понял Волченков.
– Как это что?! В том самом районе, где, как мы подозреваем, они сейф скинули! Мой приятель не стал приближаться, он парень сообразительный, спрятался там в кустах и стал наблюдать. А этот хрен, говорит, раз по мосту проехал, потом еще раз, потом обратно… Короче, он все еще тут, и я тут. Я уже лично видел этого типа. Сейчас он моцик у моста оставил в ложбинке и на мост идет… Короче, нужно его будет до дома вести, но так, чтобы не спугнуть. Поэтому я тебе и звоню. Мы его на двух машинах отследим, чтобы он не всполошился. Давай, жми сюда! Все вопросы потом!
Он отключился. Волченков размышлял секунд пять. Потом все-таки вышел на улицу и сел в машину. Ехал быстрее обычного, явно нарушая правила. К счастью, никто его не тормознул. Волченков беспрепятственно доехал до дома Казаченко, обратив внимание на то, что ворота заперты наглухо, а над ними появились две камеры наблюдения, чего раньше не было, и тут ему опять позвонил Ломов.
– Где ты? Ага! Нормально. Жми дальше, – распорядился он. – Проедешь мост и, не сворачивая на карьер, следуй до главного шоссе. Этот фрукт поехал обратно. Мою тачку он, возможно, видел, поэтому я пока тут, а ты его веди до города, потом я подключусь. Хотелось бы проводить его до места. Номер мотоцикла я срисовал, но он может быть угнанный…
– С чего ты взял, что это тот, кто нам нужен? – перебил его Волченков.
Он прибавил газу, и мрачный каменный забор казаченковского дома быстро стал удаляться. Впереди за рощей возник поворот дороги, ведущий к реке. Ни автомобиля Ломова, ни автомобиля его друга-хакера нигде не было видно.
– Уж больно рожа подозрительная! – со смехом ответил Ломов. – А если серьезно, то основания есть, есть!.. Место это ты сам видел. Там нормальному человеку делать нечего. Там даже рыба не клюет, говорят. И растут одни сорняки. А этот там на мотоцикле раз десять взад-вперед проехал, как будто искал чего. Искатель из него, правда, хреновый, он даже на машину моего хакера внимания не обратил. Тот все его манипуляции отследил, а он даже не чухнулся.
– Может, потому и не чухнулся, что не причастен ни к чему? – заметил Волченков.
– Я так не думаю, потому что, когда он исколесил всю округу и ничего подозрительного, по его мнению, не увидел, он остановил мотоцикл за мостом, а сам выперся на мост, аккурат на то место, где мы щербины на перилах видели, и там стоял минут десять, смотрел на воду.
– Знаешь, это даже на косвенную улику не тянет, – сказал Волченков. – Вдруг это вообще проектировщик? Мост, допустим, хотят поменять, вот он и присматривался.
– А дальше началось совсем интересное, – не вступая в спор, продолжил Ломов. – Постоял он, постоял, а потом вышел на берег, разделся и полез в воду. Раза три нырял, примерно на одном месте. Потом вылез, недовольный, трусы выжал, быстро оделся и уехал.
– Ну-у…
– Вот тебе и ну! Чует мое сердце, что это один из них. Потянуло на сокровища.
– А если совпадение? Если человека жена бросила и он не знает, что делать, то ли топиться, то ли на мотоцикле гонять. Места себе не находит.
– Ага, ты бы видел его рожу – жена бросила! Да у такого хмыря жены отродясь не было. Но я ведь к тому речь и веду, что мы все проверим – сверим впечатления, так сказать. Я его успел на фотоаппарат заснять. По такому случаю мне ребята фотоаппарат подкинули. Я его снимки кое-кому из казаченковской челяди показать хочу.
– Так что толку? Нападавшие-то в масках все были, – удивился Волченков.
– В том-то и дело, что в масках. И очень будет удивительно, если кто-нибудь узнает этого человека.
– А ты полагаешь, что кто-то обязательно узнает?
– Есть такая надежда. Я же беседовал с народом, и кое-какие сомнения у меня появились уже тогда. Теперь бы их подкрепить.
Волченков с некоторым сожалением переехал мост – у него почему-то возникло сильное желание еще раз посмотреть царапины на перилах и проверить, надежно ли укреплен маячок – и помчался дальше по грунтовке. Наконец в зарослях по левую руку он угадал очертания спрятанной там машины.
– Вижу тебя, – сказал он. – А где твой дружок?
– Дружок уже отчалил. Я его в эту историю впутывать больше положенного не хочу, – ответил Ломов. – Все хорошо в меру. А вот тебе стоит поднажать. Маршрут тут один, но вдруг этому артисту придет в голову какая-нибудь хрень?
