«Шевроле» меж тем еще немного отстал – видимо, хозяин хотел поберечь свою тачку. Желябова подумала, что на следующем повороте можно будет притормозить и наконец воспользоваться телефоном.
Но на повороте она въехала в огромную лужу, оставшуюся от последнего дождя. Колеса завизжали, захлюпали, перемалывая жидкую студенистую грязь, машина пошла юзом, потеряла управление и вылетела задом на край небольшого овражка. Здесь она замерла на мгновение, а потом осела на багажник и стала медленно съезжать в овраг. Мотор заглох. Желябова принялась лихорадочно работать рулем, опасаясь, как бы машина не перевернулась. Это было очень даже возможно, но все-таки под шуршанье сыплющихся камней и треск ломаемых кустов «десятка» скатилась на дно оврага и остановилась, несколько накренившись на левый бок. Желябова, чертыхаясь, попыталась открыть левую дверцу, но та уперлась то ли в пенек, то ли в камень и не поддавалась. Тогда артистка вспомнила про телефон. Изогнувшись по-змеиному, она вытащила мобильник из тугого заднего кармана и набрала номер. «Номер, который вы вызываете, временно недоступен, – сообщил любезный женский голос. – Попробуйте позже».
– Твою мать! – крикнула Желябова.
Ей хотелось запустить телефоном в ветровое стекло, но она делать этого не стала и, перебравшись к правой дверце, стала вылезать из машины.
Наверху рыкнул и смолк мотор подъехавшего «Шевроле». Хлопнула дверца. На краю оврага возникла тень мужчины.
– Эй, вы там живы? – крикнул Волченков, всматриваясь в полумрак оврага. – Ага, живы! Очень хорошо. Оставайтесь там – я помогу вам подняться.
Он спустился по осыпающемуся склону. Актриса, замерев в неловкой позе, дожидалась, когда он приблизится, но едва Волченков протянул к ней руку, что есть силы ударила его ногой в пах. Волченков невольно вскрикнул и скорчился от боли. «А удар у сучки поставлен! – подумал он не без юмора. – И места знает. Придется заканчивать политес, а то, пожалуй, я и домой не вернусь».
Кое-как отдышавшись, он пустился вслед за убегающей женщиной. Желябова уже была наверху и, не оглядываясь, бросилась к машине Волченкова. Она уже торжествовала победу, с разгона бросившись на водительское сиденье, но тут же ее словно окатили из ведра ледяной водой – ключей в замке зажигания не было! В сердцах шарахнув кулаком по приборной доске, Желябова выскочила из машины и побежала в поле. Тут же ее нога попала в кротовую нору, она споткнулась и что есть силы шлепнулась на мокрую от росы землю. Бейсболка слетела с головы и пропала где-то в подсолнухах. Тут ее и нагнал Волченков.
Он уже не разговаривал, а первым делом завернул беспомощной актрисе руки и надел на запястья наручники. Она сразу даже не поняла, что случилось. Однако самообладания она до конца не потеряла.
– Что это значит, черт! – прошипела она, сидя на земле и безуспешно пытаясь подняться на ноги. – Кто вы такой и что вам надо?
– С некоторых пор я ваш поклонник, – мрачно пошутил Волченков и довольно грубо поставил артистку на ноги. – Вот хотел автограф у вас взять, а вы – бежать. Что случилось-то? Может, дома утюг включенный оставили?
Желябова посмотрела на него с ненавистью. Этот человек в один миг разрушил все ее хрупкое благополучие, ее карточный домик, который она возводила не один год взамен неудавшейся жизни. Это было ее убежище, а он пришел и разметал все.
– Шутит он! – прохрипела артистка, и лицо ее передернулось от отвращения. – Скотина! Не моя, между прочим, машина! Как я теперь доставать ее буду?
Волченков заметил, что на левой щеке у нее наливается кровью порядочная ссадина. Должно быть, Желябова поранилась во время падения. Наверняка будет валить на произвол при задержании, подумал он.
– Я, между прочим, при исполнении, – сказал Волченков. – В вашем активе уже нападение на представителя власти имеется, плюс словесные оскорбления…
– На тебе не написано, что ты представитель, – отрезала Желябова. – И вообще, я требую адвоката!
– Помилуйте, откуда здесь адвокат? – развел руками Волченков. – И не надейтесь.
Он приковал Желябову наручниками к дверце своей машины и обыскал ее, а потом, спустившись в овраг, обшарил и «Ладу». В машине, кроме документов, ничего не оказалось, а при Желябовой был телефон, по поводу которого она закатила такую истерику – с пеной на губах, с закатыванием глаз, с безостановочной руганью, – что Волченков даже опешил.
– Понимаю, что телефон вам дорог, – поспешил объясниться он, – но вы обязательно получите его обратно. Мы только проверим ваши контакты.
– Какое право ты имеешь проверять мои контакты, подонок?! – завопила Желябова, пытаясь еще раз пнуть Волченкова ногой.
Ей мешали наручники и дверца машины, но она не сдавалась.
– Вы увлекаетесь, гражданка Желябова! – строго заметил Волченков. – Советую сменить лексикон и успокоиться. Здесь не театр и даже не автомобильные гонки. Здесь все гораздо серьезнее. Поэтому следите за своими телодвижениями.
Он навскидку проверил содержимое телефона. Контактов было много. Если что, разбираться придется не один день. Видя, что Волченков копается в ее телефоне, Желябова неожиданно присмирела. Некоторое время она молчала, угрюмо глядя на тоненькую полоску нарождающейся луны, а потом спросила, стараясь говорить бесстрастно:
– Что вы собираетесь мне предъявить? У вас на меня что-то конкретное, или вы действуете наобум – может, попадется какая-нибудь рыбка в мутной воде?
– Вы удивительно точно обрисовали мой метод, – серьезно сказал Волченков. – Именно наобум и именно в мутной воде. В очень мутной, я должен заметить. Но по тому, как вы удирали, выходит, что за вами и в самом деле имеется что-то очень конкретное. Вы согласны?
– Ничего за мной нет. Мы давно гоняем на тачках по городу, но до сих пор ни у кого претензий по этому поводу не было, – хмуро произнесла актриса. – Возможно, были у нас терки с ГИБДД, потому и ушли подальше, но мы ведь никому вреда не делали.
– А вообще что за странное увлечение для молодой женщины, актрисы? – спросил Волченков. – Как на это смотрит ваш муж?
– А ваши ищейки разве не разнюхали, что я не замужем? – фыркнула актриса. – И вообще, я не из тех, кто оглядывается на жалкое существо, часами продавливающее диван, посасывающее пиво и пялящееся в экран телевизора. Спасибо, наелась. Вы-то наверняка из таких же!
– Во всяком случае, если бы мне предложили выбирать – давить диван или педаль газа в погоне за вами, я бы точно выбрал диван, – почти добродушно сказал Волченков. – А сейчас у меня вопрос – вы не вспомните, что делали шестнадцатого июня в первой половине дня? Не припоминаете, часом, «Форд» желтого цвета, номерной знак…
Он назвал номер машины, на которой уехал убийца капитана Кирпичникова. Даже в темноте было отчетливо видно, как напряглась Желябова, как струной вытянулась ее спина. Да и молчание после вопроса длилось чересчур долго. Но, видимо, мастерство актрисы все-таки взяло верх. Через некоторое время Желябова сказала довольно естественным тоном, что не помнит ни желтого «Форда», ни шестнадцатого июня.
