– С девушками я уж как-нибудь без посторонней помощи разберусь… – ухмыльнулся журналист. – Тем более что униформа меня не слишком возбуждает. У меня другой интерес. Я вот хочу у вас спросить, господин полковник – кстати, поздравляю с повышением, – вы здесь по поводу убийства гаишника, верно? Скажите, раз этим делом так плотно занялись, значит, речь точно идет о банде «охотников»? – его горящие глаза жадно всматривались в непроницаемое лицо полковника в надежде высмотреть хотя бы малейший намек на ответ.
А Ломов в этот момент был до крайности раздосадован, несмотря на всю свою «непроницаемость». «Вот, значит, какие дела! – размышлял он с раздражением. – Приходит какой-то сморчок и в один момент разрушает до основания всю конспирацию. Так мало этого! Он еще и сам предлагает заняться «охотниками», как будто присутствовал вчера в генеральском кабинете! Это уже край. Вот за это точно убивать надо. Жаль, нет у нас такого права. Иногда очень кстати было бы…»
Альтшулер вряд ли умел читать мысли. Он по-прежнему жаждал от Ломова прямого полнозвучного ответа. Полковник попытался вспомнить свой опыт общения с прессой, собрал в кулак волю и предельно бесстрастно сказал:
– Давайте по порядку, господин Альтшулер! Во-первых, я до сих пор не знаю, с кем имею честь… Ваше имя мне ни о чем не говорит, разве что наводит на печальную мысль о шулерстве, уж извините, профессиональное, видимо…
– Оценил, оценил ваше остроумие! – нимало не смутившись, захохотал журналист и полез в карман, из коего вытащил довольно замусоленное удостоверение. – Но у нас все по-честному! Извольте убедиться – сотрудник воскресного издания «Терпила»… Ничего себе бренд, а? Звучит! Конечно, завистники обвиняют нас в желтизне, но народ раскупает нашу газету как пирожки, а что может быть выше народного признания?
Ломову как-то попадал в руки номер «Терпилы», и впечатления от него остались самые отвратительные. Писаки умудрялись напичкать это издание такими мерзкими преступлениями, что читателя одолевала настоящая тошнота. Ко многому привычный Ломов не смог дочитать номер до конца – было противно.
– Вообще, будь моя воля, я бы вас повесил, – сказал он Альтшулеру. – Всю редакцию. Это, значит, будет во-вторых. Но поскольку воли моей на это нет, то, в-третьих, я всего лишь отказываюсь что-либо с вами обсуждать. Идите себе подобру-поздорову, пока я мягкий.
– Вот так, значит? – разочарованно сказал журналист, пряча удостоверение обратно в карман. – Зря, между прочим. Про это пословица есть – не плюй в колодец. Но я не гордый. Если захотите поговорить про желтый «Форд», например, найти меня пара пустяков. И, кстати, полистайте на досуге нашу газетку – много интересного найдете. Не вру!
Он повернулся и с гордым видом удалился, шаркая по асфальту подошвами. Ломов посмотрел ему вслед со смешанным чувством отвращения и любопытства. «Шакалы пера, – вспомнил он. – Так, кажется, их называют? Ладно, проехали. Больше неожиданностей здесь ждать не стоит».
Глава 4
На следующий день генерал был вызван на большое совещание, и докладывать об успехах было некому. Волченков и Ломов решили сверить впечатления и выработать план дальнейших действий.
– Ничего конкретного, короче, – хмыкнул Ломов, выслушав лаконичный отчет коллеги. – Признаков банды пока не просматривается. У меня, в принципе, то же самое… С той разницей, что опасения генерала подтверждаются быстрее, чем он успевает их высказывать. И что с этим делать, ума не приложу…
Ломов рассказал о встрече с Альтшулером.
– Я потом все-таки купил номерок этого «Терпилы», – сообщил он.
– Ну и вульгарное название! – поморщился Волченков.
– Народу нравится, – пожал плечами Ломов. – Так вот, полистал я эту газетенку и понял, что наш генерал опоздал ровно на полгода. Эта публика давным-давно мусолит тему «охотников». Причем настолько плотно за это взялась, что валит в одну кучу все подряд. Тут недавно один районный участковый от инфаркта помер – так они и его в жертвы «охотников» записали. Ну, естественно, с оговорками – мол, «есть основания подозревать, что смерть участкового не была случайной и здесь тоже оставили свой след «охотники», но, увы, ни одного свидетеля нам так и не удалось найти…» И вот такую хрень они вдалбливают в головы обывателей!
– Судя по всему, не только обывателей, – заметил Волченков. – Вполне допускаю, что именно эта газетенка заставила чесаться начальство. Другие средства информации, кажется, не затрагивали эту тему ни разу.
– Ну, так давайте обращать внимание на любые фантазии журналюг! – возмущенно сказал Ломов. – Завтра они напишут, что в городе орудуют пришельцы…
– Пришельцы, черт с ними, – возразил Волченков. – А по «охотникам» выводы делать рано. Мы еще даже не начали проверять список. Возимся с одним случаем. Кто знает? Дыма без огня, как известно, не бывает.
– Ну и что предлагаешь? Брататься с нечистоплотными папарацци?
– Зачем же брататься? Но проверить, что они знают, не помешает. А вдруг кто-то из них располагает фактами?
– Плевать я хотел на факты, – мрачно заключил Ломов. – У меня задание – прояснить вопрос насчет банды. Как только мне удастся это сделать, все, адью! Пусть этими убийствами занимаются те, кому положено.
– Так уверен?
– На девяносто девять процентов.
– А я вот не рискнул бы так уверенно утверждать. Сначала нужно тщательно проверить весь список, – сказал Волченков.
– Не думаю, что нам откроется какая-то тайна, – презрительно отозвался Ломов. – Насколько я понимаю, весь этот список – сплошные «глухари». Прошло время, недостаточно улик, да мало ли… С какой стати мы должны это разгребать?
– Мне тоже не хочется этого делать, – спокойно заметил Волченков. – Но поскольку задание дано, оно должно быть выполнено. Отложим дискуссии на потом, а сейчас я предлагаю наведаться к охраннику автостоянки, в чью смену был угнан желтый «Форд». Может быть, он что-то прояснит. У меня есть его адрес.
– Очередная идиотская идея! – фыркнул Ломов. – Очередной бездельник, который спит на ходу и не пригоден ни к какой работе, кроме работы охранника! Что это животное может прояснить? Тем более что его уже сто раз допрашивали все кому не лень. Потеря времени.
– Надо же что-то делать, – сказал Волченков. – Настырным везет. И потом, есть идея, которая может не показаться идиотской. По дороге я тебе ее изложу. Тут что-то есть.
Ломов был настроен скептически, но в дальнейшем резких замечаний уже не высказывал, а идея, предложенная Волченковым, его и в самом деле заинтересовала.
– Тут вот какая штука вырисовывается, – уже в машине продолжил Волченков. – Я вчера с парнем беседовал, который дежурил шестнадцатого июня с Кирпичниковым, с напарником его. И он вдруг вспомнил, про что говорил капитан перед тем, как уехать на свое последнее свидание. Это кстати к вопросу о «сто раз допрашивали». Похоже, этот разговор начисто вылетел у парня из головы. Может быть, он даже намеренно старался его забыть, поскольку тут всплывала его беспомощность. Второго июня он сплоховал на дежурстве.
