— Ma chère, — неожиданно рядом со мной появился Павел, — думаю, тебе стоит сначала осмотреть их всех и разделить. Если будешь пытаться спасти ноги всем, мы пробудем на этом поле долго. И не факт, что раненый выдержит твои старания.
Я раздражённо посмотрела на «провидца».
— Тех, кому уже не поможет твоё вмешательство, просто отрежь. У некоторых даже я вижу, отмирает плоть. Закончи с ними, я же видел, как быстро ты справлялась в день сражения! А потом уже будешь «мучить» оставшихся. В крайнем случае, доставим их в деревню, там продолжишь.
Кажется, из-за стресса уже перестала соображать голова. Или же произошедшее просто выбило меня из колеи.
Согласившись с женихом, мы с девушками начали проверять всех найденных. Успокоившись, поняла, что самым лучшим для большинства из них будет срочная ампутация. Посему, более не нервничая, я занялась привычным делом.
Стрелки на подаренных мне женихом часах показывали уже начало четвёртого, когда Ольга принудительно заставила нас самих прерваться на еду. Бедная компаньонка утром чуть было не лишилась чувств, когда их бричка только подъехала к полю, хорошо её подхватил подоспевший унтер. Увидевшая за время пребывания рядом со мной столько ужасов и боли, она до сих пор остро реагировала на происходящее.
Поймала себя на крутившейся всё время в голове мысли, что не вижу не одного выжившего француза. Конечно, можно было успокаивать себя тем, что только русский духом способен пережить подобное… но… как я не уговаривала себя… боюсь дело не в этом. Я заставила себя не думать о подобном и не задавать ненужных вопросов людям Павла, выносивших с поля очередного выжившего.
Естественно, за один день проверить всех было не реально. На ночь костёр затушили, чтобы его свет не выдавал наше присутствие. Гаврила Федосеевич назначил дежурных, которые остались рядом с ранеными, проверяя повязки и давая им подготовленные днём отвары и настои.
Мы не могли тут задерживаться. Такое везение непродолжительно. Французские разъезды наверняка вскоре появятся, и нам следует уже завтра выдвигаться. Скорее всего мы с девочками тоже пойдём на поиск, отложив операции на потом.
Из-за того, что Давыдов сильно преуспел на своём поприще, наполеоновские солдаты более не разъезжали малым числом. Только укреплёнными отрядами, чтобы иметь возможность дать наглому партизану отпор.
И что было развлечением для Дениса Васильевича, нам могло принести много проблем.
Ну, а вскоре, всё пространство от Москвы до Смоленска будет буквально наводнено различными партизанскими отрядами, созданными для этого Кутузовым.
Глава 17
18 сентября 1812 года
Погода неистовствовала. Днём часто шёл дождь, превращаясь к ночи в снег. Этот год «обрадовал» ранними заморозками. Крестьяне шептались, что Русь-матушка сама ополчилась на французов, раз не вступила в осеннюю пору, а сразу стала одеваться в зимнюю шубу.
Павла каким-то образом нашёл курьер из ставки. Ему надлежало прибыть к светлейшему в Красную Пахру. Двигаться «провидец» решил по старой Калужской дороге. Ведь как раз сейчас главнокомандующий совершает свой знаменитый «фланговый марш»
[65], а значит ставка наверняка уже сменила дислокацию.
Мне очень хотелось отправиться вместе с женихом, но Ольга неожиданно заболела. Дормез по такой погоде далеко не уедет, потому «госпиталь» решили на время расположить в усадьбе помещика Бахтеярова, недалеко от деревеньки Воробьёво. Так-как из-за участившихся крупных французских разъездов, нам всё чаще приходилось отходить за Медынь.
В поместье оставались только пожилые хозяин с хозяйкой, оба сына которых были сейчас в четвёртом полку калужского ополчения, с полковником Яковлевым, где-то около Мосальска.
Чета Бахтеяровых нам несказанно обрадовались. Ведь с уходом сыновей, жёны их, вместе с внуками отправились подальше от ужасов войны, к родственникам в Воронеж. Родители же никуда уезжать не стали, порешив, что, если понадобится, дети всегда найдут здесь помощь.
Агафья Васильевна никак не могла поверить в то, что я являюсь врачом. Постоянно поминала это и периодически ошеломлённо покачивала головой. Девочки Соломона её тоже поначалу насторожили, но услышав какими именами мы к ним обращаемся немного успокоилась. Хотя всё ещё поглядывала на них с прищуром, когда те приносили заваренные Степанидой травы для Ольги.
Эта наша невероятна женщина даже тут умудрилась взять штурмом хозяйскую кухню. Правда быстро выяснилось, что серьёзных запасов в имении нет. И это скорее мы подкормим стариков, которые от тяжёлого времени питались пустою кашею наравне со своей челядью. Но перед отъездом Павел отправил человека, так что нам наверняка в скорости должны были подвести провизию.
Ну, а пока мы наслаждались с хозяевами гуляшом из «тушёнки», прибыли неожиданные гости, о приближении которых нам сообщили заранее. Почти вся группа татар осталась нам в охранение. Навыков своих они не растеряли. И посему все подходы к имению просматривались. Да и по словам жениха были сделаны какие-то «секреты».
В голосе Руслана, предупреждающего о подъезжающей группе, слышалось плохо скрываемое недовольство…
Вот как!? Как он нас нашёл?
В обеденную залу, раскрасневшийся от мороза заходил Давыдов. Лисий малахай, снятый с головы только в нашем присутствии, по-гусарски был отброшен назад. Темно-синий короткий кафтан, подбитый заячьим мехом, был подвязан кушаком. В купе с окладистой бородой Дениса Васильевича можно был принять за какого-то купца. Из-за спины ему тут же в руки кто-то подал огромный букет полевых цветов, который он разделил пополам, увидев хозяйку.
Чтобы никто не сомневался в его праве тут находиться, а хозяин дома, Владимир Петрович уже вставал с кресла, собираясь урезонить наглеца, подполковник представился сам, а также представил вошедших с ним людей. Ими оказались штабс-ротмистр Бедряга, поручики Бекетов и Макаров, а также казацкий командир — хорунжий Талаев, который явно чувствовал себя неудобно в нашем присутствии.
