То тут, то там вспыхивали огни и тут же гасли. Я не сразу сообразил, что это было, пока не услышал еле уловимый шелест крыльев, а когда присмотрелся, увидел сотни, нет – тысячи светлячков. Они облепили стены и потолок подземелья. Перелетая с места на место, озаряли всё вокруг себя, загораясь, точно бенгальские огни. Вдруг один из стоявших вокруг пирамиды заметил меня. Он бросился к главному, что-то сказал, тот поднял взгляд и наконец увидел меня.
– Сократ, ты что здесь делаешь? – испуганно воскликнул он, вскочив с трона.
Мыши разом обернулись и застыли в оцепенении. В помещении воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь шелестом крыльев насекомых.
– Пришёл посмотреть, как вы тут устроились, – как ни в чём не бывало ответил я и направился сквозь толпу хвостатых. Особо впечатлительные падали в обморок, когда я проходил мимо, другие – те, что посмелее, – шарахались от меня, точно от чумы.
– Ты врёшь! – заверещал мышонок, с диким ужасом в глазах наблюдая, как я приближаюсь к нему. – Я знал, я был абсолютно уверен, что рано или поздно ты придёшь к нам! Господи, какой я дурак, ну какой же я осёл, нашёл кому довериться! – Он обхватил голову передними лапками, в отчаянии покачиваясь из стороны в сторону.
– Да успокойся ты! – Я остановился в нескольких шагах от его престола и сел на задние лапы. – Что ты верещишь, как дикий вепрь? Я кот слова: если дал обещание, то уже не нарушу его.
– Тогда зачем ты здесь? – дрожащим голосом спросил мышонок.
– Клянусь, я не собирался сюда приходить. Вы мне триста лет не нужны, у меня своих забот хватает, – хмыкнул я. – Хозяин этого сарая взял меня в аренду у моей семьи, чтобы я поохотился на вас.
Услышав мой ответ, мыши одновременно издали возглас ужаса и бросились врассыпную, поближе к норам и тоннелям, вырытым вдоль стен. Те грызуны, которые стояли вокруг пирамиды, сорвались с места и помчались вслед за остальными.
– Вот видишь, а говоришь, что ты держишь своё слово! – Главный метался туда-сюда перед троном.
– Если он одолжил меня на время, это не значит, что я буду выполнять его требования. Сам подумай, что я мог сделать, когда мужик засунул меня в рюкзак и приволок сюда? Пока я не знаю, как отсюда выбраться. Найду лазейку – сбегу, а если нет, придётся сидеть до тех пор, пока он меня не выпустит, – объяснил я. – Ты можешь не мельтешить перед глазами, а то у меня голова закружилась от твоей беготни.
– Не могу, я нервничаю! – Он резко остановился и с укором посмотрел на меня. – Как я могу спокойно сидеть, зная, что в моё государство проник кот? – Он смешно всплеснул передними лапками. – Если бы ты хотел убежать, ты бы уже давно это сделал. Там, наверху, есть окно.
– А ты сам пробовал в него вылезти? – спросил я.
– Зачем мне в него вылезать? – Мышонок вытаращил на меня черные глаза. – Мой дом здесь.
– Прежде чем раздавать ненужные советы налево и направо, сначала сам попробуй, – порекомендовал я. – Я не смогу в него вылезти, оно открыто вверх под углом. Ты предлагаешь мне повеситься в нём? Я не камикадзе и хочу ещё пожить.
До сих пор с содроганием вспоминаю случай, который произошёл со мной в глубоком детстве. Тогда я ещё не знал, какую опасность могут таить в себе вполне обычные вещи. Однажды я гулял на улице и, увидев приоткрытое окно в прихожей, решил запрыгнуть в него. Запрыгнуть-то запрыгнул, а что толку? Туловище осталось на улице, голова – в доме. Я пытался помочь себе лапами, но когти скользили по стеклу, и я в прямом смысле слова повис на шее в раме. Если бы она была деревянной, я бы выкарабкался, но я не учёл, что зацепиться когтями за пластмассу и стекло невозможно. Если бы не Катерина, которая в этот момент оказалась в прихожей, – не сидел бы я сейчас здесь.
– Поклянись, что ты не причинишь нам зла, – строго потребовал мышонок.
– Клянусь, – твёрдо произнёс я. – Если бы я хотел на вас напасть, я бы уже давно это сделал.
Главный незаметно кивнул – по всей видимости, это означало, что он снова поверил мне. Затем он обвёл взглядом своих сородичей – те безликой серой массой жались по углам в полумраке, готовые в любой момент нырнуть в лабиринты. Неужели я вызывал у них такой страх? Видимо, грызунам было сложно поверить в добропорядочность кота.
– Всё нормально, можете заниматься своими делами. – Мышонок обратился к толпе и, облегчённо выдохнув, снова уселся на престол. – Опасности нет! – Затем «мышиный король» посмотрел туда, где находилась кучка грызунов, до этого стоявших вокруг пирамиды, и взмахнул передней лапкой. – Охрана, вернитесь на место.
Они послушно отделились от общей массы и снова заняли позиции вокруг насыпи. Хм, тоже мне охрана. При виде меня бросила объект и убежала вместе со всеми. Остальные мыши крадущейся походкой подошли ближе, обступили меня со всех сторон, но предпочли держаться на безопасном расстоянии.
– Слушай, а почему ты сидишь на троне? Ты что, такой важный гусь? – я задал вопрос, который крутился в моей голове с момента, как я оказался в этом помещении.
– Я император Мавроди, предводитель нашего государства, – гордо заявил он. – И создатель зерновой пирамиды.
– Это ещё что такое? – не понял я.
– Это своего рода банк, куда мыши вкладывают своё зерно, – ответил Мавроди, кивнув на гору за спиной.
– Так вот куда утекает весь куриный корм, – усмехнулся я. – Макгрегор рассказал мне о вашем банке.
– Пусть не врёт, трусливый петух! Согласен, мы берём у них зерно, но не всё. Ты сам подумай, сколько мои подданные могут вынести за ночь? Мы же не мешками его таскаем, как люди. Во рту много не унесёшь, даже если очень захочешь.
– Слушай, а кто тебе дал такое имя? – спросил я.
– Мыши, – ответил Мавроди.
Он снова обвёл взглядом сородичей, которые пристально наблюдали за каждым моим движением. Клянусь, в тот момент я чувствовал себя будто под прицелом.
– Говорят, так звали человека, который создал финансовую пирамиду, – поведал Мавроди.
– А в чем смысл этой твоей… горы?
– Это не гора, а пирамида, – поправил он. – Вкладываешь одно зерно, через некоторое время получаешь два; если положил два, потом заберёшь четыре. С каждой мышью у меня отдельный договор на определённый срок. Те, кто сделал вклад раньше других, забирают его первым делом. Если мышь хочет получить свой вклад с процентами, она сможет это сделать только по истечении времени, обговорённого соглашением. Если же она решит забрать зерно раньше срока, тогда я не выдам ей проценты.
– Круто! – воскликнул я. – То есть ты хочешь сказать, что если я положу в твою пирамиду одну рыбину, то потом получу две?
– По сути, да, – кивнул он. – Но с котами я не сотрудничаю и рыбу не принимаю. Этот банк работает только для мышей.
– Слушай, а что будет, если все грызуны одновременно захотят разорвать с тобой договор? – не унимался я.
