– Ты – проверь, чтобы он не заснул по пути.
Джарен тихо усмехнулся, словно знал, что она не хочет оставаться с ним наедине. Конечно, с ними по-прежнему была бы Наари, но все же. Кива не скрывала, что избегает его общества. Он просто не понимал ее намеков, что она больше не может – и не станет – ни к кому привязываться в Залиндове, даже если речь идет всего лишь о дружбе.
– До встречи, Лапка. – Джарен напоследок почесал кошке подбородок и, оттолкнувшись от стола, направился к Типпу, который как раз сполз на пол.
– Увидимся з-завтра, Кива! – помахал Типп Киве, пока Джарен вел его к выходу из лазарета. Перед самой дверью Джарен обернулся через плечо и, улыбнувшись Киве, вышел.
Наари, впрочем, осталась. Когда Кива взглянула на нее, женщина спросила:
– Ты сегодня в спальном корпусе ночуешь? – Кива кивнула, и Наари продолжила: – Тогда я подожду, пока ты закончишь.
Кива с удивлением обнаружила, что не боится, а наоборот, может вздохнуть с облегчением, но постаралась не придавать этому значения. Остальные надзиратели до сих пор буйствовали больше обычного, особенно по ночам. Присутствие Наари убережет Киву от их внимания.
– Спасибо, – прохрипела Кива.
В ответ Наари проронила:
– Я заметила, как ты смотрела на меня и Джарена.
Хотелось бы Киве сказать, что она не понимает, о чем речь.
– Меня это не касается, – пробормотала Кива, протянув руку Лапке и тут же ее отдернув, когда этот демоненок с шипением попятился обратно в свое укрытие.
– Ты права, не касается, – согласилась Наари. – Но я все равно обязана сказать, что никогда бы не стала вступать в непристойные отношения с людьми под моим надзором.
У Кивы камень с души упал, хотя мысленно она себя за это и отругала. Какое ей дело до того, какие там отношения у Наари с Джареном – пристойные или нет? Правильно, пыталась она убедить себя, – никакого.
– А вы… серьезно относитесь к работе, – произнесла Кива: ей отчаянно требовалось что-нибудь ответить. – Я это очень ценю, и думаю, любой заключенный сказал бы вам то же самое.
Наари наклонила голову, коротко стриженные волосы и нефритовая сережка блеснули в свете люминиевых ламп.
– Ты меня интригуешь.
– Я… что?
– Я здесь дежурю уже не первый месяц, – Наари обвела рукой лазарет. – И видела, как ты общаешься с другими. Если не считать Типпа и в редких случаях Мота с Грендель, ты почти всех сторонишься.
Кива смотрела на Наари, широко раскрыв глаза. Удивляло не только то, что надзирательница за ней наблюдала, но и что ей были известны имена других заключенных. Обычно надзиратели называли человека по профессии, или по каким-то внешним чертам, или же по идентификационному номеру, если могли его прочитать.
– Почему ты никого к себе не подпускаешь? – продолжала Наари. В ее голосе слышалось неподдельное любопытство. – Джарен кажется на удивление хорошим юношей. По-моему, он заслуживает твоего внимания.
– Вряд ли за тридцать три дня знакомства можно судить об этом наверняка, – ответила Кива. Чтобы отвлечься, она подняла открытую склянку и принялась искать пробку.
Глаза Наари сверкнули.
– Значит, ты считала дни?
Кива мысленно выругалась, но вслух произнесла только:
– Я говорю приблизительно.
– «Приблизительно» – это «тридцать». Или «месяц». Или «несколько недель». – На темнокожем лице Наари блеснула улыбка. – «Тридцать три» – это точное число.
– Знаете что? – Кива наконец нашла пробку и воткнула ее в горлышко склянки куда глубже, чем требовалось. – Я тут в принципе справлюсь, так что можете идти, если хотите.
Наари засмеялась – грудным, глубоким, почти сиплым смехом.
– Давай ты лучше скажешь, что тебе еще перед уходом надо сделать, а я тебе помогу.
У Кивы в голове что-то перемкнуло, и она смогла только прохрипеть:
– Что?
– У меня есть две руки и две ноги. – Наари подняла левую руку, прикрытую перчаткой, и добавила: – И эта рука – не украшение. Дай мне задание, и я его выполню.
Кива была настолько потрясена, что даже ответить ничего не могла, пока Наари ее не поторопила:
– Давай, лекарь, я не могу ждать всю ночь. Хочу успеть добраться до Васкина, пока трактирщик еще подает выпивку.
Васкин был ближайшим городом к Залиндову и находился всего в десяти минутах конной езды, так что надзиратели нередко заезжали туда после смены, чтобы выпустить пар. Некоторые даже там жили, особенно если у них имелись семьи – все-таки тюремные казармы мало подходили для партнеров надзирателей и их детей. Киве было любопытно, живет Наари снаружи тюрьмы или внутри, но спрашивать что-то столь личное она не решилась. Вместо этого, увидев вызывающий взгляд надзирательницы, Кива отбросила в сторону тревогу и приняла ее предложение.
– Хорошо, – ответила она, тщетно пытаясь скрыть настороженность. Затем расправила плечи и уже с большей уверенностью перечислила, что нужно сделать до прихода Олиши и Нергала. К ее удивлению, Наари кивнула и закатала рукава.
До самой ночи они работали бок о бок – лекарь и надзиратель, и постепенно грань, разделяющая их, размывалась, а может, подумалось Киве, и вовсе начала исчезать.
Глава пятнадцатая
На утро два дня спустя на небе собрались дождевые тучи, но Кива твердо решила: сегодня она начнет искать причину болезни, и ничто ее не остановит.
Позапрошлой ночью, когда она покинула компанию Наари – или, точнее, когда Наари покинула Киву, доведя ту до корпуса – янтарноглазая женщина вновь пообещала как можно скорее поговорить с Руком. И действительно, на следующее утро надзирательница уже ждала в лазарете с новостями, что смотритель разрешил ей провести Киву через ворота. К сожалению, вчера новые пациенты отняли все Кивино время и внимание, но сегодня она предусмотрительно поменялась с Олишей и Нергалом сменами, чтобы вместе с Наари исследовать каменоломню.
Быстро заглянув к пациентам на карантине и проверив, чтобы у Тильды, чье состояние до сих пор оставляло желать лучшего, не образовывались пролежни, Кива встретилась с Наари у входа в лазарет. Надзирательница была как обычно одета в черную кожу, но с собой она несла небольшой заплечный мешок, вместо двух мечей на спине оставила лишь один на поясе, а через плечо перекинула арбалет.
Кива внутренне содрогнулась при виде нового оружия, хотя и знала, что без него надзирателям нельзя выходить за ворота. Хотя внешние рабочие зоны и окружала вторая стена, заключенные все равно могли решиться на побег, и дальнобойные арбалеты служили лишним напоминанием, что делать этого не стоит. Кива была не глупа и знала, что сбежать не получится. По крайней мере, без помощи.
Береги себя.
