Обильные награды вполне соответствовали важности победы. Пугачеву нанесен был здесь последний и самый тяжкий удар, после которого оставалось только принять меры к тому, чтобы он не мог усилиться.
Михельсон сформировал два отряда: графа Меллина с его отрядом и 200 донских казаков он отправил за Волгу, с приказанием идти по следам самозванца, а другой – подполковника. Муфеля с его легкой полевой командой и 200 человек донских казаков послал к Черному Яру; сам же с остальными войсками пошел обратно в Царицын, где уже находился отряд генерал-майора Мансурова.
Последний отправил также за Волгу летучие отряды под начальством полковника Иловайского с 300 донских и майора Бородина с 200 яицких казаков. В Дмитриевске (Камышине) Мансуров поставил гвардии поручика Мельгунова с 150 казанских уланов и мещеряков и ротой драгун 22-й легкой полевой команды; в станицах Балыклейской и Дубовской были расположены по эскадрону Архангелогородского карабинерного полка с 50 донскими казаками, в первой станице под начальством ротмистра Нолькена, а во второй – поручика Потулова
[868]. Чтобы окончательно преградить Пугачеву вторичный переход на нагорный берег Волги, генерал Мансуров просил князя Голицына поставить из своего отряда заставу в селе Золотове, находившемся на берегу Волги, между Саратовом и Дмитриевском (Камышевкой).
В таком положении было дело, когда 2 сентября прибыл в Царицын генерал-поручик Суворов, принявший, по приказанию главнокомандующего, общее начальство над всеми отрядами, преследовавшими Пугачева.
Суворов ехал без всякого конвоя по дорогам, по которым бродили шайки мятежников, ловившие всех проезжающих. Чтобы избежать плена, говорит Суворов в своей автобиографии, «не стыдно мне сказать, что я на себя принимал иногда злодейское имя»
[869]. Прибыв в Царицын, он приказал полковнику Михельсону переправиться через Волгу и настигать «по следам укрывательство злодея»; генерал-майору князю Голицыну сообщено, чтобы он также шел за Волгу с того места, где застанет его это сообщение; генерал-майор Мансуров отправлен с его отрядом в Дмитриевск с тем, чтобы протянул свои посты до Саратова; генерал-майору князю Багратиону приказано следовать к Царицыну, расположить семь эскадронов гусар около Голубинской станицы и иметь сообщение с постами, находящимися в Дмитриевске и Черном Яру, где остановлен подполковник Муфель с своей легкой полевой командой
[870].
Сделав все эти распоряжения, Суворов отправился в отряд графа Меллина и в Ахтубе переправился через Волгу. С ним же поехали прибывшие за несколько дней в Царицын капитан Галахов, Евстафий Трифонов (Долгополов) и П.С. Рунич. В слободе Никольской, находившейся на луговой стороне Волги, против Камышенки (Дмитриевска), Суворов призвал к себе Галахова и Рунича и спрашивал их, как они располагают: пуститься с ним в степь или нет? Галахов просил позволения посоветоваться с Трифоновым и тогда дать ответ.
– Зачем нам гоняться по степи за Пугачевым, – говорил Трифонов, – он Бог знает куда промчаться может, а мы между тем можем попасть в руки киргизам, кои то и дело в это время по степи мчатся. Незачем нам пускаться в степь; нам сегодня бы надобно переправиться в Камышенку и поспешно из оной отправиться в Саратов. Там уже расположим, куда вам и куда мне отправляться должно будет.
Имея на руках 43 тысячи руб. золотой монетой, Галахову было рискованно пуститься в степь, и потому он решился переправиться обратно через Волгу, а Суворов нагнал отряд графа Меллина и двинулся с ним к речкам Узеням. Прибыв 9 сентября на реку Еруслан, Суворов разделил отряд на четыре части: двум приказал следовать по обоим берегам Малого Узеня и двум – по Большому Узеню и не стесняясь жечь камыш, который мог скрывать мятежников
[871].
Одновременно с этим князь Голицын, переправившись с своим отрядом через Волгу, двинулся по Иргизу, торопясь к Яицкому городку, чтобы не дать возможности самозванцу вновь усилиться казаками
[872]. Он отправил двух казаков на Узени «с таким наставлением, чтоб они, нашед там главного варвара и предъявя ему свою преданность, вступили в его сообщество единственно в том виде, дабы, пользуясь сим предлогом, могли возыметь удобный и безопасный случай преклонить первейшего его любимца, яицкого казака Перфильева, к поимке и умерщвлению его
[873].
На пути князь Голицын получил рапорт полковника Иловайского, что он, соединясь с майором Бородиным, прибыл в Покровскую слободу и, получив достоверное сведение, что самозванец намерен скрыться на Узенях, идет его отыскивать и преследовать
[874].
Подойдя к урочищу Чертоплинскому, находившемуся на реке Большом Узене, Иловайский и Бородин узнали от разных лиц, что казаки отправляются прямо в Яицкий городок и намерены связать и выдать самозванца. Это известие было немедленно сообщено всем отрядным начальникам и на этот раз вполне оправдалось.
Глава 24
Преследование Пугачева. – Воззвание П.С. Потемкина кабардинцам. – Переправа Пугачева на левый берег Волги. – Совещание, куда идти. – Заговор казаков против самозванца. – Скитание по степи. – Благотворная деятельность капитан-поручика С. Маврина в Яицком городке. – Воззвание П.С. Потемкина к казакам и жителям взволнованного края. – Выдача Пугачева и доставление его в Яицкий городок.
Победа, одержанная Михельсоном у Сальникова завода, поставила Пугачева в безвыходное положение. Лишившись большей части своих сообщников, он был окружен почти со всех сторон правительственными войсками. Михельсон выслал для преследования самозванца кавалерийские партии. Со стороны Астрахани подходили к Красному и Черному Ярам легкая полевая команда, 300 человек гарнизонных солдат, 450 человек астраханских и красноярских казаков и полковник князь Дондуков, с оставшимися верными калмыками.
По распоряжению астраханского губернатора Кречетникова отряд этот должен был занять Красный и Черный Яры и охватить непрерывными разъездами всю степь до Элтонского озера и Гурьева городка
[875], и, наконец, 6 сентября, как мы видели, переправился через ту же реку прибывший к отряду графа Меллина генерал-поручик Суворов. Он приказал князю Багратиону с его отрядом подойти к Царицыну, расположить свои посты между Камышином (Дмитриевском) и Черным Яром, а семь гусарских эскадронов поставить около Голубинской станицы для охранения переправ через Волгу
[876]. «Обнимайте бдением вашим, – писал ему Суворов, – Кубань, Дон и калмыков, воображая себе побег Пугачева, могущий быть и к Тамани».
