Гедает-хан отправил на линию к генералу Потемкину двух посланных и прошение на высочайшее имя, в котором просил принять его в подданство России на таких же основаниях, на каких принята Грузия, и прислать в распоряжение хана три тысячи русского войска. Посланные говорили, что хан обязуется продовольствовать войска за свой счет и готов платить не только то жалованье, которое императрице угодно будет назначить, но будет вносить ежегодно в казну ее величества вместо дани шелка-сырца по три тысячи батманов и отправит в С.-Петербург к высочайшему двору одного из своих сыновей с ценными дарами. Уполномоченные заявили Потемкину, что хан просит русские войска не для завоеваний, а только для личной охраны и что в благодарность за их присылку он обязуется в случае успеха и приобретения новых провинций все доходы с них вносить в казну императрицы
[281].
Не скрывая, что имеет в Персии много врагов и больше всего опасается Ага-Магомет-хана, Гедает писал, что отказ русского правительства принять его под свое покровительство заставит его искать помощи и покровительства турецкого двора, добивающегося влияния в Персии и восстановления персидских ханов против России. Действительно, Порта разослала к окрестным ханам – дербентскому, гилянскому, мазендеранскому, тавризскому – и ко всем дагестанским владельцам человек до сорока с письмами и подарками, склоняя их вытеснить русских из Персии
[282].
Прежние поступки Гедает-хана не указывали на его искреннее расположение к России, и потому наше правительство, не полагаясь на его обещания и слова, требовало строгого исполнения предложенных ему условий подданства. Князь Потемкин писал хану, что прошение его на имя императрицы получено и он может быть уверен в покровительстве, если изменит свое поведение. Светлейший говорил, что для получения покровительства России необходимы искренность, чистосердечие и доказательство совершенной преданности, а он, напротив, замечен в непоследовательности, недоверчивости и предлагает условия «невместные». Гедает-хан медлил с ответом, но в то же время старался извлечь возможную пользу из начатых переговоров. Опасаясь нападения Ага-Магомет-хана, он укреплял Энзели и в то же время переправлял все свое имущество на наши суда, как в безопасное место, рассчитывая, что русские не откажут в гостеприимстве и не завладеют его сокровищами
[283]. «Если паче ожидания, – писал генерал Потемкин
[284], – оный Гедает-хан столь утеснен, что неизбежно будет принужден, оставя свое владение, бежать, то надлежит тщательно радеть, чтоб особа его и сокровища, ему принадлежащие, были спасены и безопасно препровождены в Астрахань».
Гедает-хану только того и хотелось. Едва он убедился, что Ага-Магомет-хан, занятый войной с Джафар-ханом, вынужден до времени оставить его в покое, Гедает-хан тотчас же прервал переговоры с Россией и снова стал притеснять русское купечество наложением новых пошлин. Это привело к столкновению консула Скиличия с ханом и началу враждебных отношений между ними. Гедает-хан жаловался Потемкину на произвол Скиличия и вмешательство его в чужие дела, а Скиличий указывал на недостойные поступки самого Гедает-хана, на его двуличие, коварство и говорил, что добиться от него уступки можно только силой. Народ персидский, писал наш консул, «дерзок и груб; не разумеет кротости и зазнался, потому что поныне не наказан»
[285]. Человек строптивый и горячий, как охарактеризовал его Потемкин, Скиличий не мог ужиться с гилянским владыкой, не мог свыкнуться с его лукавством и потому, считая свое пребывание в Персии бесполезным, прислал просьбу об отставке. Генерал Потемкин тоже считал необходимым заменить Скиличия и просил князя Потемкина снова назначить Тумановского
[286]. Скиличий был, однако же, оставлен, хотя Тумановского все-таки послали с особым поручением, но, как увидим ниже, ни тот ни другой не завоевали расположения хана.
Глава 10
Положение дел в Персии. Изгнание Гедает-хана из Регита. Деятельность нашего консульства. Прибытие Тумановского в Энзели. Переговоры его с Гедает-ханом. Междоусобная война гилянского хана с Ага-Магомет-ханом. Штурм Решта. Предательское убийство Гедаета. Помехи нашей торговле и притеснение русского купечества. Прибытие в Россию посланного от Ага-Магомет-хана и его высылка
Непримиримая вражда между Гедает-ханом и нашим консулом Скиличием дошла до того, что последний, не имея никаких полномочий со стороны нашего правительства, решил принять меры к изгнанию хана из Гилянской провинции. В январе 1786 года Скиличий отправил Ага-Магомет-хану письмо, в котором призывал его в Гилян. «Что касается начальника провинци, – писал наш консул
[287], – то весь народ желает ему падения, а ваше имя любимо и почитаемо от мала до велика. Народ токмо чрез вашу помощь надеется избавиться от бесчеловечных его мучительств. Я имею много причин быть недовольным его грубостью и лукавством, и в случае неудачи не пособлю ему ни в том, чтоб удержаться в провинции, ни бежать морем. Одним словом, будьте уверены, что я ничего столько не желаю, как увеличения вашего могущества и славы, и всегда готов оказать вам все услуги».
Ага-Магомет-хан воспользовался этим предложением, овладел Рештом и выгнал оттуда Гедает-хана, бежавшего в Энзели. Победитель тотчас же отправил посланного к генералу Потемкину с письмом, в котором высказывал желание сблизиться с Россией и поступать во всем со строгим соблюдением трактатов. Ага-Магомет-хан предоставил русским купцам полную свободу торговли, оставил в их пользовании места, которыми они владели, и запретил брать пошлину за шелк.
С другой стороны, Гедает-хан также просил нашей помощи и писал, что «расположил уже себя, чтобы быть мне с провинциями моими зависимым всероссийскому императорскому престолу».
Получив известие об изгнании Гедаета из Решта, генерал Потемкин отдал распоряжение о немедленной отправке к энзелинским берегам одного фрегата в помощь фрегату «Астрахань», находившемуся там для покровительства нашей торговле. Командиру фрегата было приказано не вмешиваться в дела консула, но по его требованию оказывать возможное содействие «для упасения купечества российского от наглостей, каковые обыкновенно в осаде города или, может быть, в завладении Энзели быть могут»
[288].
