Россия не могла отделять большего числа войск для постоянного ограждения Кавказской линии, и потому выгоды ее требовали поддерживать беспрестанные домогательства ханов шахского достоинства и таким образом не давать усиливаться одному лицу, могущему сделаться опасным для русских границ, слабо защищенных с той стороны. Этой системой Россия руководствовалась в делах Персии до императрицы Екатерины Великой. По причине беспрерывных смут и войн ханства не остаются в одинаковом положении относительно своего богатства, изделий и естественных произведений, уменьшающихся часто от угона неприятелем большей части народонаселения, часто от опустошения целого края. Так, например, богатство Карабага составляла некогда отличная порода лошадей, славившаяся во всем свете и исчезнувшая вместе с губительным нашествием на Карабаг Аги-Магомет-хана. Шекинское ханство хотя и тогда обильно было шелком и можно бы, вместо денег, обложить его этим продуктом, но в исполнении этого возникло другое затруднение: «Кто может исчислить, – говорит князь Цицианов, – персидские обманы, бесстыдство, коварство и самую измену, с грудным молоком в ханов здешних вливаемые! Требуя шелком приношение от Селим-хана, можно наверное ежегодно ожидать и слышать от него предлогами невзноса оного неурожай, дождливое лето, вредное для червей, стужу, повредившую тутовые деревья, и прочее. Какое же из сего обмана истекает затруднительное последствие? С одной стороны, исследование и изобличение хана, несовместное с достоинством империи; наказание же хотя выговором еще меньше прилично; с другой – он в обмане укореняется и кичится персидскою хитростью; они сим называют обман, почитая, что могут всегда обмануть европейца этою неизученною хитростью персидской. Почему я мнением полагаю, что устранение всякого повода, к обману служить могущего, есть самое полезнейшее дело и с правилами проницательности нашего министерства согласное. Джарская провинция обложена естественным той земли произведением и изделием, то есть шелком; несмотря на сие, по году в недоимке бывает и не платит иначе, как посредством понуждения штыками. Я же, потеряв генерала Гулякова, смею сказать, что не имею на кого бы мог с такою уверенностью положиться в деле понуждения. Сим же летом я отвлечен Баба-ханом, а зимою необходимым образованием Грузии, беден будучи в гражданских помощниках. Относительно же количества налога, всем известно здесь, что и они сами (джарцы) ту дань не иначе считают, как залогом только подданства, хотя всегда отговариваются невозможностью платить ее по бедности. Убавить же налога не можно потому, что я, зная умоначертание сего народа, могу удостоверить в том, что они от убавки никогда единого фунта платить не будут и выйдут совсем из повиновения и послушания».
Таковы были мысли князя Цицианова о русском правлении закавказскими владениями; таково было его мнение о духе и характере народов, их населяющих.
