При первом известии о нападении на Редут-Кале граф Гудович отправил в помощь генералу Рыкгофу батальон 9-го егерского полка
[198] и, не желая допустить неприятеля вторгнуться в наши владения, стянул к границам все войска, которые, без ослабления внутренней обороны, оставались свободными. Он расположил их в четырех главных пунктах.
На левом фланге, для защиты Карабага, Ширвани, Шеки и Елисаветполя, был сформирован отряд, под начальством генерал-майора Небольсина, из восьми рот Троицкого мушкетерского, шести рот 17-го егерского полков, донского казачьего Попова 16-го полка и шести орудий. Отряд этот расположен на границе Карабагского ханства, на реке Тертере, у разоренного города Берды, как в пункте, с которого могли быть прикрыты все четыре провинции. Независимо от этого, три роты Кабардинского полка находились в Нухинской крепости, четыре роты егерей – в Шуше и две – в Елисаветполе. В окрестностях этого последнего города стоял лагерем и Тифлисский мушкетерский полк, который, находясь только в шестидесяти верстах от расположения отряда Небольсина, мог скоро подкрепить его.
При приближении персидских войск к Араксу Небольсину приказано было тотчас же идти им навстречу, не допустить переправиться на нашу сторону и для содействия себе требовать от ханов Карабагского (Шушинского), Ширванского (Шемахинского) и Шекинского (Нухинского) их конницу, которая, по сделанному распоряжению у каждого из них, должна была быть в готовности.
Для действия в Карсском пашалыке предназначался отряд, расположенный в Памбакской и Шурагельской провинциях, под начальством генерал-майора Несветаева. В отряде этом состояли: Саратовский мушкетерский полк, батальон Кавказского гренадерского, батальон Троицкого мушкетерского, батальон 15-го егерского полков и два полка казаков.
На правом фланге, в Имеретин и Мингрелии, находился генерал-майор Рыкгоф с Белевским мушкетерским полком и батальоном 9-го егерского полка. Резервом для трех действующих отрядов служили собранные под личным начальством графа Гудовича в окрестностях Тифлиса полки: Херсонский гренадерский (три батальона), два батальона Кавказского гренадерского, два – 9-го егерского и два – 15-го егерского; три эскадрона Нарвского драгунского полка, два полка донских казаков и конвой главной квартиры, составленный из линейных казаков.
«Я готовлюсь ко всему, – писал граф Гудович, – и как скоро возможность позволит, то и стану действовать. Должен притом признаться, что, без заключения перемирия с Персией, трудно мне будет изворачиваться, особливо имея такие места, откуда войск взять не можно. Корпус не по чину и не по долговременной моей службе будет у меня малый; надеюсь, однако, на Бога, что исполню высочайшую волю»
[199].
Решась действовать оборонительно против персиян и наступательно против турок, главнокомандующий предполагал двинуться вперед одновременно в трех пунктах: правым флангом на Поти, центром на Ахалцих и левым флангом на Карс, где скорее всего надеялся иметь успех в своих действиях.
Глава 7
Действия Несветаева в Карсском пашалыке. Переписка его с карсским пашой. Движение к Карсу и занятие форштадта. Действия графа Гудовича в Ахалцихском пашалыке. Штурм Ахалкалак. Отступление в свои границы. Блокада г. Поти
Первые известия об окончательном разрыве с Турциею были получены в Тифлисе от карсского Мамед-паши, искавшего покровительства России и казавшегося нам преданным. Еще до объявления войны, вскоре после получения в подарок собольей шубы, посланной ему графом Гудовичем, Мамед-паша отправил прошение императору Александру с просьбой о защите. Говоря, что правители турецких областей не имеют от своих государей «ничего надежного к сохранению самих себя», паша просил принять его в подданство России с тремя сыновьями и двумя братьями, с тем, что «если, – писал он, – от государя моего велено будет меня наказать, и я убегу и прибуду во владения ваши, то государю моему назад меня не отдавать, ибо нет у меня к спасению другого места, ни надежды, кроме вас»
[200].
Мамед обещал исполнять все наши требования; в случае войны не только не противиться русским войскам при вступлении их в Карсский пашалык, но содействовать им и заготовить продовольствие. «Со стороны хлеба, – писал он, – не беспокойтесь, я секретно отпущу».
Отношения наши с пашой не укрылись от жителей Карса. Вскоре после назначения сераскира Юсуф-паши главнокомандующим войсками в Азиатской Турции жители донесли ему, что Мамед-паша отпускает русским хлеб и что они мало надеются на его верность султану. Юсуф прислал своих чиновников для наблюдения за пашой, строжайше запретил вывоз хлеба в наши владения и учредил два провиантских магазина: один в Магизберде, а другой в Карсе, куда и приказал свозить весь хлеб с окружных деревень. Личное нерасположение сераскира и учреждение надзора дали понять паше, что голова его непрочна на плечах. Мамед струсил и стал прибегать к полумерам. «Прошу вас, – писал он Несветаеву, – если можно, писать к Юсуф-паше на меня жалобу, якобы русскими прежде четырех месяцев деньги розданы были народу за пшеницу, но теперь карсский Мамед-паша хочет запретить, чтоб он не имел сомнения, что я с вами имею много приятельских обращений, после чего я могу и еще давать вам провианту»
[201].
Эта просьба казалась написанной человеком, чистосердечно преданным России, и граф Гудович, отправляя ему, по поручению императора, бриллиантовое перо в 4000 рублей, просил Несветаева удостоверить пашу, что, как только последует окончательный разрыв с Турцией, он тотчас же окажет ему помощь русскими войсками, и если паша будет тверд в своем намерении и умерен в доверенности к нему подвластных, то останется независимым от Порты владетелем Карсского пашалыка и будет утвержден в этом звании наследственно
[202].
Ни бриллиантовое перо, ни поручение, данное Несветаеву, не достигли еще своего назначения, когда Мамед сообщил, что в Константинополе война уже объявлена, что Юсуф-паша приказал, поступая с русскими как с неприятелями, задерживать их посланных; что Карс укрепляется и в окрестностях его будет расположено несколько тысяч турецких войск. Паша писал при этом, что он все-таки остается при прежнем желании быть под защитой России, и снова просил о помощи. Не желая упускать удобного случая, граф Гудович намерен был прежде всего занять Карсский пашалык, и тем более что зимнее время года не дозволяло ему предпринять наступление на Ахалцих.
