Мотивация Саддама была обусловлена как внешними, так и внутренними факторами. На внутренней арене его кровавый диктаторский режим стремительно обогащался благодаря росту цен на нефть. Ирак в то время был вторым в мире ее экспортером после Саудовской Аравии. Помимо декорации в виде партии Баас он опирался на одно из иракских национальных меньшинств, арабов-суннитов. Им противостояло шиитское большинство (чьи главные святые места, Кербела и Эн-Наджаф, находятся на территории Ирака) и курдам-ирредентистам, обитавшим в горах на севере страны, где они вели вялотекущую партизанскую вой ну. Перед Саддамом стояло две задачи. Первая: противостоять потенциальной привлекательности политического шиизма Исламской республики для большинства его же сограждан. Вторая: использовать революционный хаос, царивший в соседней стране для продвижения на восток. Он хотел удлинить 58-километровую береговую линию Ирака в Персидском заливе за счет аннексии иранской арабоязычной приморской провинции Хузестан.
В региональном и международном масштабе Ирак был светским крылом сил, стремившихся остановить хомейнистскую экспансию и пропаганду. Эти силы включали в себя суннитские нефтяные монархии Аравийского полуострова, объединившиеся против Ирана в мае 1981 года в рамках Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). К ним относились и западные державы, в первую очередь США и Франция. Игнорируя постоянное нарушение Саддамом прав человека, политические и нефтяные круги обеих стран выказывали ему огромное уважение. Он завязал тесные отношения не только с Жаком Шираком, но и некоторыми представителями левых сил Франции. Для ведения войны с Ираном Саддам получил самую современную технику, в том числе палубные штурмовики «Супер Этандар», стоявшие на вооружении ВМС Франции. Эта военная поддержка была одной из причин, по которой Тегеран в качестве возмездия осуществил силами верных иранскому режиму людей операции по захвату западных заложников в Ливане. Но, в конечном итоге, это не помешало склонить чашу весов в пользу Багдада.
Во избежание разгрома аятолла Хомейни вынужден был «испить отравленную чашу», то есть согласиться на перемирие двух истощенных войной стран, которое и было заключено 20 августа 1988 года. Он пытался отвлечь внимание в том числе и от этого провала, «сыграв на опережение» фетвой в адрес Рушди 14 февраля следующего года, ставшего для него последним. Аятолла скончался 3 июня 1989 года в возрасте 87 лет. Смерть харизматичного имама стала условием, необходимым для поэтапного возвращения Исламской республики в мировое сообщество. Что касается Саддама Хусейна, его победа по умолчанию оставляла его во главе опустошенной и разрушенной страны, глубоко увязшей в долгах арабским нефтяным монархиям. Именно это вынудило Саддама ввязаться в авантюру с вторжением на территорию своего кувейтского кредитора в августе 1990 года и войну в Персидском заливе. И иракскому, и иранскому лидеру нефтяная рента обеспечивала шапкозакидательские настроения (особенно это касается Саддама), благодаря наращиванию запасов оружия, которое трубопроводные демократии поставляли углеводородным деспотиям. И нефть же расширила пропасть между шиитами и суннитами до масштабов, выходящих за рамки военного противостояния между персами и арабами.
Одновременно Исламская республика с целью ослабления давления на свои сухопутные границы и воздушное пространство опосредованно вступила в конфликт в Леванте. Она проникала в бреши, которые открыли затянувшаяся гражданская война в Ливане и эскалация палестино-израильского конфликта. Действительно, 1980-е годы были отмечены как исламизацией риторики, сопровождавшей оба эти конфликта, так и внедрением в них Ирана, имевшего свои интересы, внедрением открытым и явным в Ливане и постепенным и тайным в Палестине. Это обеспечило Тегерану новый, мощный рычаг давления на западный лагерь. В Ливане эта стратегия сначала нашла выражение в захвате заложников. Она сопровождалась мобилизацией шиитской общины Ливана, составлявшей большинство населения, но оттесненной от власти, превратившейся усилиями «Хизбаллы» в доминирующую силу в Стране кедра. Шиитам в ходе длительного процесса, занявшего три десятилетия, удалось сплотить вокруг себя все меньшинства, составлявшие политическую мозаику Леванта. В их число входили восточные христиане, физическому существованию которых грозило распространение джихадистского салафизма, самым ярким проявлением которого станет ИГИЛ. И, действуя из шиитских районов на юге Ливана, «Хизбалла» фактически заместила палестинское сопротивление Израилю собственным «Сопротивлением» («Мукавама»). Она сочетала его с поддержкой ХАМАС: редкий пример того, как исламистское суннитское движение, связанное с «Братьями-мусульманами», равняется на Тегеран.
В истерзанном и расколотом Ливане, на который с момента ввода туда в 1976 году сирийских войск огромное влияние оказывал Дамаск, обосновавшиеся на юге палестинцы беспрепятственно обстреливали ракетами израильскую Галилею. Чтобы положить этому конец, в июне 1982 года израильская армия вторглась на территорию Ливана в рамках операции «Мир Галилее». Дойдя до пригородов Бейрута, она оттеснила палестинские группировки на север страны, а затем и из самого Ливана. Палестинцы отплыли на французских судах в Тунис (после чего они вернутся в Триполи, на север Ливана, откуда их изгонят уже сирийцы в декабре 1983 года). Шиитское население поначалу радостно встречало гостей, пусть и незваных, которые избавили его от палестинских федаинов. Но военное присутствие Израиля, на сторону которого встали прозападно настроенные ополченцы-христиане, изменило соотношение сил в стране не в пользу Дамаска и его иранского союзника. В ответ на убийство ливанского президента Башира Жмайеля в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила фалангисты в сентябре 1982 года устроили резню при полном попустительстве израильских военных. Новый президент Амин Жмайель, брат убитого, подписал с Израилем соглашение, предусматривающее вывод израильской армии из Ливана и заключение мира между двумя государствами, но мирный процесс был сорван совместной операцией Сирии и Ирана. Исламская республика направила несколько сотен Стражей революции (Пасдаран) в долину Бекаа, регион, населенный преимущественно шиитами. Это прямое вторжение на ливанскую территорию стало прелюдией к созданию «Партии Аллаха» или «Хизбаллы», признававшей Хомейни своим вождем и учителем. (С 15 декабря 1981 года Ливан уже превратился в «эхо-камеру» шиито-суннитского противостояния, олицетворенного ирано-иракской войной, когда в иракском посольстве взорвалась первая «живая бомба».) В сентябре 1982 года в Ливан была направлена американо-франко-итальянская миротворческая группировка (МНС), задачей которой было разведение враждующих сторон. Жертвами еще одной атаки террористов-смертников, на этот раз в американском посольстве в апреле 1983 года, стали 63 человека. За ней последовали еще два теракта, совершенные 23 октября в казармах американских и французских солдат, выполнявших миротворческую миссию в Ливане (256 и 58 погибших соответственно). Официально это не признавалось, но было очевидно, что эта политика террора являлась логическим продолжением иранской тактики «мученических операций» на иракском фронте, на этот раз направленной против воинских формирований великих держав. Эта ассиметричная война, ставшая источником вдохновения для более позднего джихадизма, вынудила Многонациональные силы ООН покинуть Ливан в марте 1984 года. Постепенно сирийско-иранская ось, пройдя через бесчисленные перипетии длившегося три десятилетия конфликта, стала играть в нем решающую роль.
