Родственники погибших коптов тем временем отказались принять соболезнования от Мубарака. По мнению всей христианской общины, режим в лучшем случае оказался неспособен защитить их от бесчинств исламистов, а в худшем продемонстрировал полное безучастие к судьбе христиан. Некоторые дошли до того, что заподозрили спецслужбы в том, что те провели операцию «под чужим флагом», то есть сами организовали теракт, а затем устранили исполнителя. В любом случае проведенное расследование не прояснило обстоятельств дела, оттолкнувшего в конечном итоге от правящего режима коптскую общину, молодые представители которой были в числе самых заметных участников событий на площади Тахрир.
Вот это совокупное недовольство и сыграло роль детонатора восстания, тем более что Мубарак больше не воспринимался как хозяин положения. Из-за своих династических амбиций он оказался без союзников в генштабе и уже не устраивал Вашингтон, который не далее как 14 января 2011 года рукоплескал свержению Бен Али как провозвестнику демократизации арабского мира. Все началось с инициативы молодежного «Движения 6 апреля», призвавшего всех выйти на демонстрацию 25 января. По иронии судьбы профессиональный праздник египетских полицейских приходится именно на эту дату, приуроченную к их собственному восстанию против британских колонизаторов в 1952 году, ставшему решающим событием на пути к обретению страной независимости. Режим вложил удобный ему смысл в то восстание, сделав праздник поводом для прославления своего репрессивного аппарата.
Однако прозвучавший третий год подряд призыв леворадикального движения отказаться от такой символики и вернуть празднику его изначальный смысл на этот раз высек искру, воспламенившую всю страну. Группам оппозиционеров удалось просочиться на площадь Тахрир переулками, которые не были перекрыты военными, в отличие от центральных проспектов, заблокированных кордонами полицейского спецназа. В течение всего дня и последовавшей ночи пятнадцать тысяч демонстрантов проверяли на прочность авторитет сил правопорядка. Столкновения с полицией становились все чаще, но армия не вмешивалась. По крайней мере до тех пор, пока двумя днями позже не произошел поджог штаб-квартиры правящей Национально-демократической партии, здание которой было расположено рядом с каирским Египетским музеем на той же площади Тахрир. Только тогда на площади появились танки. Но бронетехнику развернули скорее для того, чтобы уберечь музей от пожара и удержать ситуацию под контролем, чем положить конец беспорядкам. 28 января «Братья-мусульмане» призвали своих сторонников собраться на площади. В результате этого мобилизация масс приняла совершенно иные масштабы, когда число участников перевалило за сто тысяч человек.
Принимая такое решение, «Братья» порывали с господствовавшим более полувека принципом благоразумия – наследием лютых насеровских репрессий 1954 года, когда нескольких руководителей отправили на виселицу, а множество активистов – за решетку. Организация оставалась обезглавленной до тех пор, пока Анвар Садат в семидесятые годы ХХ века не пошел на ее возрождение (под своим неусыпным контролем) для использования в борьбе с левыми идеями в университетской среде. С тех пор «Братья» имели статус терпимой организации: им не разрешали конкурировать с военными в высших эшелонах власти, но поощряли к использованию своего влияния для предоставления тех социальных услуг, которые не могло оказать государство. Госучреждения замещались сетью благотворительных структур (хайри), в которую входили клиники, ясли, летние лагеря, профессиональные общества, предприятия, банковские и кредитные организации, ведущие деятельность, совместимую с шариатом. И, разумеется, по всей стране были рассыпаны мечети и культурно-религиозные центры, за которыми стояли «Братья-мусульмане».
По прихоти правящего режима, которому периодически требовалось демонстрировать свой либерализм внешнему миру, «Братьев-мусульман» могли время от времени допускать до выборов и разрешать им иметь своих представителей в парламенте – как это было в 2005 году. Но их лидеров, стоило им выйти за очерченные для них границы, тут же ждал очередной тюремный срок. «Братья», связанные строгой иерархией, проходящие тщательную идеологическую подготовку и строгий отбор перед назначением на ответственные позиции в танзиме («организации»), по сути, управляли Египтом вместе с армией на правах ее младших партнеров. И все это время они повсюду раскидывали свои сети в ожидании того дня, когда смогут прийти на смену военным.
«Братья-мусульмане» переходят в наступление
Что толкнуло «Братьев-мусульман» пойти 28 января ва-банк, неизвестно. Прежде всего, данное решение принималось втайне. Далее, как оказалось, их приход в большую политику, осуществленный таким способом, который в итоге противопоставил их армии, обернулся для них катастрофическими последствиями. В июле 2013 года армейская верхушка обрушилась на них с еще более жестокими репрессиями, чем те, что в 1954 году привели к полному разгрому организации. Тем временем в ходе революции и те, и другие поочередно пытались использовать настроения толпы друг против друга. Сначала «Братьям» удалось по горячим следам восстания добиться победы своего кандидата Мухаммеда Мурси на президентских выборах июня 2012 года. Затем армия начала оказывать тайную поддержку массовым демонстрациям, организованным движением «Тамарруд» («Бунт») весной 2013 года против президента Мурси, во имя попранных идеалов революции. Так продолжалось до тех пор, пока маршал ас-Сиси 3 июля 2013 года не взял власть де-факто. Юридически этот факт был оформлен 3 июня 2014 года, по итогам президентских выборов, на которых маршал набрал более 96 % голосов – результат, вполне достойный старого порядка.
Первая в ходе революционного процесса открытая демонстрация силы «Братьями-мусульманами», стремившимися оседлать волну народного возмущения, имела место на площади Тахрир 18 февраля 2011 года во время первого после свержения Мубарака большого пятничного намаза. Весь майдан выстроился лицом в сторону Мекки, превратив площадь в огромную мечеть под открытым небом. Проповедь читал египетский шейх Юсуф аль-Кардави, принявший подданство Катара и ставший лицом «Братьев-мусульман» на международной арене. Главный «телепроповедник» «аль-Джазиры» специально прилетел из Дохи по такому случаю. Выступление знаменитого богослова явилось венцом трех недель практически беспрерывного освещения в прямом эфире катарским спутниковым каналом событий на площади Тахрир. Проповедь конкретизировала интересы катарцев в египетском восстании: установить в стране режим «Братьев-мусульман», способствуя тому, чтобы они сменили у руля военных.
Стратегия Катара, встречавшая полное понимание у США, чей президент 2 февраля призвал Мубарака сложить полномочия, заключалась в том, чтобы с опорой на «Братьев-мусульман» установить контроль над всеми арабскими восстаниями и выдвинуть на лидирующие позиции в регионе набожных представителей среднего класса. Для сказочно богатого, но малонаселенного газового эмирата это была возможность использовать демографические возможности других стран, чтобы на равных соперничать с могущественным саудовским соседом, который, в свою очередь, видел в «Братьях» своих главных конкурентов в борьбе за гегемонию среди арабов-суннитов.
