Зейдизм получил название по имени Зейда ибн Али (712–740), которого его последователи считали пятым и последним законным имамом, тогда как шииты-двунадесятники отводили эту роль имаму Мухаммеду аль-Бакиру (712–743). Зейдизм обнаруживает черты, сближающие его с суннизмом, благодаря чему в течение четырнадцати веков они мирно сосуществовали. Зейдизм был духовной скрепой режима имамата с центром сначала в Сааде, городе на севере страны, который по сей день остается оплотом приверженцев этого течения, а затем в Сане. В 1962 году, после того как арабские офицеры-националисты свергли имама, вспыхнула гражданская война между монархистами, получавшими помощь от Саудовской Аравии, Запада и Израиля, и республиканцами, поддержанными Насером и его высоким покровителем в лице СССР. И, хотя египетский экспедиционный корпус бесславно увяз в йеменских песках, Эр-Рияд в конечном итоге все-таки признал республику в 1970 году. С ликвидацией имамата зейдизм утратил свое политическое значение, поскольку лишился статуса государственной идеологии.
Радикализация сект
В этот момент Мукбиль ибн Хади аль-Вадии (1933–2001), богослов из зейдитского рода, ставший в Саудовской Аравии радикальным салафитом, начал обличать бывших единоверцев как еретиков. Из-за связи с джихадистами, устроившими в 1979 году теракт в Мекке, он оказался за решеткой, а затем был выслан на родину. Там, в городке Даммадж близ Саады, он открыл медресе Дар уль-Хадис («Обитель хадисов»), ставшее центром самой жесткой идеологической обработки. Репутация учебного заведения и немалые средства, которыми оно располагало, позволяли ему привлекать учеников со всего света, особенно из Европы, но также и из Индии, Пакистана, Индонезии и Африки. Впрочем, первоочередной целью являлись юные зейдиты, которых убеждали отречься от родительской веры.
Реакция на эти крайности основателя медресе и его последователей приняла форму движения «Правоверная молодежь» («аш-Шабаб аль-муаминин»), которое по фамилии его основателя и лидера известно как хуситы. «Правоверная молодежь» приняла революционную теологию Тегерана в качестве противоядия от фанатичного салафитского сектантства Мукбиля ибн Хади. Это был логичный шаг в условиях, когда зейдиты были лишены административного ресурса, а иранские шииты после провозглашения Исламской Республики успешно строили теократию. Лозунги, скандируемые на митингах «Правоверной молодежи»: «Смерть Израилю!», «Проклятие иудеям!», – были насквозь пропитаны антиамериканизмом и антисемитизмом. Но, как ни парадоксально, метили они в Саудовскую Аравию и салафитов, обвинявшихся в пособничестве США и еврейскому государству (в этом движение следовало пропагандистской линии Тегерана).
Подогревала воинственность хуситов и давняя вражда, которую они питали к еврейской общине, процветавшей при зейдитском имамате, пока почти все из ее пятидесяти тысяч членов не репатриировались в 1949 году в Израиль, после чего ее численность сократилась до нескольких сотен человек. В 2009 году хуситы грозились уничтожить оставшихся евреев, проживавших в селении Салем, близ Саады, обвиняя их в сионистской деятельности. Им пришлось бежать в столицу под защиту президента. Помимо того, «проклятие» («ляан» по-арабски), термин Корана, применяемый к евреям (сура 5, аяты 13 и 64), в шиитских текстах использовался также в отношении халифа Умара – непримиримого и фанатичного представителя суннизма, которого шииты винили в гонениях на их имама Али. Это «проклятие» до сих пор повторяется рефреном в шиитских «нашидах» (народных песнопениях), посвященных его памяти.
Хуситы испытывали жгучую неприязнь к президенту (хотя тот сам был зейдитом) по ряду причин. Во-первых, они подозревали Али Салеха в том, что за предоставлением Мукбилю ибн Хади и его ученикам возможности беспрепятственно вести агрессивную салафитскую пропаганду скрывается небескорыстное лоббирование интересов саудитов. Во-вторых, в 2004–2011 годах Салех организовал против хуситов шесть военных операций, одна из которых стоила жизни основателю движения. Руководство им перешло в руки его братьев. Наконец, конфликт в Сааде также стал заложником регионального конфессионального противостояния шиитов и суннитов. Хуситы пользовались поддержкой Тегерана, масштабы которой они пытались преуменьшить, а их противники, напротив, преувеличить, при том что лагерь Али Салеха сам получал существенную помощь со стороны Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов. С точки зрения геополитики «Ансар Аллах» («Помощники Аллаха») – официальное название партии хуситов – относится к ваххабитской монархии и Йемену так же, как «Хизбалла» к еврейскому государству и Ливану. Первые создавали напряженность на границе с Саудовской Аравией, вторые обстреливали ракетами «Скад» Израиль; хуситы взяли под контроль Сану, «Хизбалла» – Бейрут. В этом плане оба города представляли собой своего рода плацдарм для установления гегемонии Ирана. Это объясняет, почему хуситы стали направлять отряды в столицу из своего оплота в Сааде, как только в 2011 году вспыхнуло восстание. Пользуясь ослаблением режима, они смешались с демонстрантами палаточного городка на площади Перемен и тем самым закрепились в Сане. И спустя три года им удалось полностью взять столицу под контроль.
Параллельно радикализации зейдитов, сближавшихся с Тегераном, на севере страны йеменские сунниты строили отношения с джихадистами на юге. Способствовал интенсификации контактов и тот примечательный факт, что «родовое гнездо» Бен Ладенов находится в Хадрамауте. Отец Усамы, родившийся в этом краю, знаменитом своими глиняными небоскребами, эмигрировал в Саудовскую Аравию, где стал крупнейшим строительным магнатом. Высокое положение при монаршем дворе позволило ему в свое время получить подряд на реконструкцию Заповедной мечети в Мекке.
Наряду с личностью основателя «аль-Каиды» распространению джихадизма в Южном Йемене способствовало также наличие большого количества ветеранов афганской войны 1980-х годов. Многие из них покинули Южный Йемен, когда там еще сохранялся просоветский режим, преследовавший местных исламистов. Участники боевых действий, прошедшие надлежащую идеологическую обработку и соответствующую военную подготовку, в начале девяностых возвращались в страну, ставшую единой при президенте Салехе. Чтобы уменьшить влияние социалистов-южан в коалиционном правительстве, президент взял себе в союзники исламистскую партию «аль-Ислах», объединявшую в своих рядах «Братьев-мусульман» и племенных вождей, и включил в свое ближайшее окружение «арабских афганцев», вернувшихся с поля брани.
Эти ветераны принялись убивать лидеров южан. Когда в 1994 году Юг предпринял попытку отделиться, джихадисты при поддержке правящей власти усилили террор, навязывая салафитские порядки некогда светскому региону. Диапазон их действий был достаточно широким: от разгрома последней в Адене пивоварни до взрывов в суфийских мавзолеях и принуждения женщин к ношению никаба (закрывающего лицо покрывала). Во второй половине девяностых джихадисты создали «Исламскую армию Адена и Абьяна». Название ее отсылало к следующему хадису Пророка: «Армия из двенадцати тысяч выйдет из Адена и Абьяна, она даст победу Аллаху и Его посланнику». Группировка закрепилась в регионе и обеспечила базу «аль-Каиде», когда в октябре 2000 года моторка, до отказа загруженная взрывчаткой, протаранила корпус американского эсминца «Коул», стоявшего на дозаправке в Адене, в результате чего погибли семнадцать моряков. Главного подозреваемого в теракте местные спецслужбы не побеспокоили.
