— Мне знакома боль, и я могу распознать её в других. Твои глаза говорят за тебя. Если ты не хочешь говорить об этом, я пойму.
Что же, твою мать я не мог больше смотреть на неё, или я выдам сейчас все, что никогда не хотел ни перед кем открывать. Я сконцентрировался на виде из окна, смотрел через её правое плечо, потому что мне так было проще. Мне нужно собраться с мыслями и все обдумать. Рассказать кому-то о том, что делает меня уязвимым. Даже если это будет Уилла. Но, как ни странно, я хотел этого. Нужно это рассказать и больше не было человека на земле, кому я мог бы довериться. Ведь это должно что-то значить.
Это была всего лишь дружба? Я хотел того же, что было, между нами, в детстве? Или я чувствовал что-то большее?
У меня перехватило горло, в то время как давление в груди начало ослабевать.
— Мой отец, не мой отец. Я не совсем Лоутон.
Слова вырвались из меня, будто у них был свой разум, и они хотели сбежать.
На лице Уиллы не было шока или ужаса, когда я снова посмотрел на неё. Там не было и сожаления. Меньше всего мне хотелось сожаления.
— В этом есть смысл. Ты не бессердечный мерзавец.
Будничный тон, которым она это произнесла, заставил меня слегка улыбнуться. Я только что рассказал этой девчонке мою темную тайну, а она заставила меня просто улыбнуться.
— Как ты узнал? — спросила она, как будто уже знала ответ.
— Когда мне было двенадцать, я подслушал ссору родителей. Это случилось вскоре, как ты уехала. С тех пор, как Ретт немного подрос, у моего отца не было эрекции. У него диагностировали рак предстательной железы, и, хотя операция помогла ему, простаты у него уже не было.
Она позволила этой информации перевариться, потом ответила. Это дало мне возможность принять тот факт, что мой секрет увидел свет. Он больше не был под замком Лоутонов. Я поделился им. Я только что поставил своё будущее под удар. Да и черт с ним, зато я почувствовал облегчение.
— Ты знаешь, кто твой отец? — спросила она меня. Любопытство в её взгляде было забавным. Ей нравилась идея, что я не Лоутон. Да и мой отец ей никогда не нравился.
Я покачал головой.
— Нет. Он не знает, что я знаю. Я никому не говорил об этом до настоящего момента. Зато есть смысл в том, что они оба больше любят Ретта. Он настоящий наследник всего этого дерьма, и он не является постоянным напоминанием того, что у моей матери был роман и её разоблачили.
Уилла сморщила нос.
— Ты более симпатичный сын. Я никогда не понимала того, обаяния, которое в них вызывал Ретт. До сих пор не понимаю. Даже если он и Лоутон. Они мало что сделали, чтобы гордиться этим именем.
Я согласился с ней. Уилла была честна и прямолинейна, как в детстве. Она говорила то, что думала, и тебе не приходилось самому додумывать за нее. Хотя иногда хотелось, чтобы она свои мысли держала при себе.
— Я прошу прощения за то, что не предупредила тебя вчера о своем уходе. Я повздорила с Брэди из-за глупости и мне не хотелось возвращаться к толпе в одиночку. Я должна была дождаться и сказать тебе.
Со всеми этими откровениями в домике на дереве, я забыл об истинной причине поисков Уиллы. Она не думала об этом. Она знала, зачем я здесь.
— Что он натворил? — спросил я, подумав о самом плохом. Придурок. Это еще одна причина, по которой он не должен был позволить ей сбежать.
Она пожала плечами.
— Это глупость, правда. Мы просто не сошлись во мнениях, по поводу его обращения с Айви. Он сказал, что это не мое дело и был прав. Я не должна была в это лезть.
Встретившись с ней взглядом, я понял, что она чего-то недоговаривает. Она рассказала мне, что ее лучшая подруга покончила с собой, но она не может сказать мне, что мой лучший друг сделал, чтобы она так быстро убежала с вечеринки. Я, конечно, не стал настаивать. Я просто сам в этом разберусь. Мы уже и так слишком открылись друг другу.
— Все в порядке, — заверил я её. Я хотел предупредить её, чтобы она держалась подальше от Райли Янг, но тогда у нее возникнут вопросы по этому поводу. Мне не хотелось сейчас говорить о Райли. Мне нужно было побыть одному и разобраться в своих мыслях.
Это не просто хорошо, это отлично
ГЛАВА 22
БРЭДИ
Я не уезжал до тех пор, пока Уилла не открыла двери своего дома. Коттедж, в котором она жила был маленьким. Две спальни, одна ванная комната, крошечная кухня со столом и гостиная. Когда кто-то входил в дом, вы могли слышать его, несмотря на то, в какой части дома вы находились.
Уилла любила свою бабушку. В детстве точно. Да и я не был с ней знаком настолько хорошо, чтобы знать, правда это или нет. Возможно, в Арканзасе она жила уединенно в большом доме и пропустила эту жизнь.
— Нонна скоро вернется. Ей не понравится, что ты здесь. У меня плохая репутация, а ты хороший мальчик.
Почти такого приветствия я и ожидал. И уж точно не думал, что она будет рада меня видеть. Особенно после вчерашней ночи.
— Я ненадолго. Если мисс Эймс вернется, я скажу, что я тут по своей вине и, ты меня не склоняла ни к чему плохому и не вводила в заблуждение.
Уилла должно быть сделала, что-то очень серьезное, что, по мнению мисс Эймс было неправильным, если она так волновалась о моей безопасности, когда я находился рядом с её обожаемой внучкой. Надо будет узнать, что же именно, но это в другой раз. Сейчас у меня в голове только мысли и нашем поцелуе. Я пришел извиниться и надеюсь, что мы сможем пережить это. Я хотела проверить Уиллу. И проверка была великолепной. Этот поцелуй невозможно было забыть. Она была для меня больше, чем воспоминание из детства. Она стоила того, чтобы её узнать. Я хотел этого.
Она скрестила руки на груди и нахмурилась. Ей тоже не нравилось, что я был здесь. Она не готова была говорить о вчерашнем поцелуе. Слишком плохо.
Мы должны разобраться с этим до завтрашнего дня перед тем, как оба столкнемся с Гуннером. Ранее он написал мне, что хочет встретиться со мной. Я проигнорировал его сообщение, потому что не был уверен, о чем Уилла сегодня с ним разговаривала.
— Ты разговаривала сегодня с Гуннером? — спросил я её, переходя прямо к делу.
Она кивнула.
Дерьмо.
— Ты рассказала ему, почему ты вчера сбежала? — я не смог заставить себя упомянуть наш поцелуй.
Она покачала головой.
— Нет.
Фуф. Теперь у меня было время, чтобы изменить это и не ссориться из-за бессмыслицы.
— Мне жаль... нет, вообще-то мне совсем не жаль. Я хотел тебя поцеловать, и ты ответила на поцелуй. Он был классным. Не просто хорошим, а отличным. Это был чертовски офигенный поцелуй.
Всю поездку до её дома я пытался придумать что же я ей скажу, и этого варианта не было. Откуда во мне взялось столько откровения и честности? Встретившись с ней лицом к лицу, мне захотелось, чтобы она признала, что она тоже что-то почувствовала. Потому что я знал, что она чувствует. Эти чувства испытывал не только я.
