Он двигался с такой скоростью, какой я не ожидала. Хотя я тоже этого хотела, я должна была быть справедливой. Он должен был знать мое прошлое. Все это. И понять, что я была испорчена на всю жизнь. Но все равно хочу, чтобы все это было со мной.
Мои планы на будущее только что приняли серьезный оборот
ГЛАВА 40
ГУННЕР
— Я не все тебе рассказала. Не всю историю о том, почему Поппи лишила себя жизни. — Уилла произнесла эти слова так, словно их вырвали из ее тела, и ей захотелось схватить их и затащить назад.
Я только что сказал ей, что люблю ее, не произнося этих слов, а она хотела рассказать мне, почему ее подруга покончила с собой. Я не понимал этого, поэтому молчал и ждал. Это было то, что она должна была сказать, и я сделаю все, что ей нужно.
— Мы были пьяны… и под кайфом. Но мы были в доме Поппи, и это было безопасно. Так мы думали. Оставаясь дома, пока ее родители работали в своем ресторане, мы приглашали друзей и устраивали там вечеринки. Никто не садился за руль в нетрезвом виде. Это было безопасно. Мы не причиняли неприятностей. Мне это нравилось. Побег, который это мне давал. Я хотела забыть, что моя мать терпела меня, но и она, и ее муж предпочли бы не видеть меня рядом. Я была лишним ребенком. Тем, который им не нужен. Но она застряла со мной. Так что травка и водка были моим счастливым местом. Я ни о чем не заботилась, когда делала то или другое. — Она замолчала и крепко сжала руки на коленях, прежде чем выглянуть наружу, как будто снова была там. В том доме. Видя, как все это происходит у нее на глазах.
— Все совершают ошибки, — заверил я ее, потому что, если серьезно, если она ругала себя за то, что напивалась и накуривалась, это было уже перебор.
Она кивнула.
— Так и есть. Но некоторые не уходят от этого. Ни Поппи, ни я, ни Куинн.
Кто?
— Куинн была еще одним другом?
— Куинн было три года. Она была младшей сестрой Поппи. Я любила ее улыбку и ее смех. Она всегда была счастлива и любила меня. Та ночь... она была наверху в своей постели и спала. А я и не знала что она там. Поппи не упоминала об этом, а обычно она говорила, что нужно присмотреть за Куинн. Мы не пили и не курили, когда Куинн была рядом. Но в тот вечер... Поппи думала, что это будет безопасно. Куинн была в постели, поэтому она мне ничего не сказала. Я понятия не имела. Никто не знал. До тех пор...— Она снова замолчала, и в моем животе образовался болезненный узел. Я не был слабаком, но, черт возьми, если эта история шла туда, куда я думал, у Уиллы было гораздо больше того, что омрачало её глаза, чем я сначала предполагал.
— Я лежала на полу после того, как искала сырные шарики в кладовке. У меня были закуски. Я была слишком пьяна, чтобы встать. А потом крик... он был так полоно боли, ужаса и агонии, что я никогда этого не забуду. Поппи кричала, и я вскочила и выбежала на улицу, навстречу ее голосу. Я знала, что что-то не так, но я не была готова увидеть Куинн плавающей в бассейне, лицом вниз и безжизненной. Я... — Она замолчала и сглотнула, когда тихая слеза скатилась по ее лицу. — Я никогда себе этого не прощу. Я никогда этого не забуду. И у Куинн никогда не будет шанса на жизнь. И у Поппи тоже. Через четыре дня Поппи покончила с собой. Она не могла жить, зная, что Куинн мертва, потому что мы не следили за ней. Она винила себя. Мне нужно было спросить. Я должна была проверить, но не сделала этого. Когда приехала скорая, приехала и полиция. Нас всех арестовали за пьянство, употребление и хранение наркотиков, и ещё смерть Куинн. Это не было доказано как убийство, потому что это не было убийством, но нас оставили присматривать за ней, и она утонула из-за нашего употребления наркотиков и алкоголя. Следующие полгода после похорон Поппи и Куинн я провела в исправительном центре для девочек. Когда я вышла, мои сумки были упакованы и стояли у входной двери дома моей матери. Мне некому было позвонить, кроме Нонны. Она купила мне билет на автобус и привезла сюда.
Черт возьми.
Дерьмо.
Как мне на это реагировать? Господи, она прошла через ад за одну ночь вечеринок. Я много раз устраивал вечеринки без каких-либо последствий, кроме сильного похмелья. Весь ее мир был перевернут.
— Уилла, ты ни в чем не виновата. Мы же подростки. Нам позволено совершать ошибки — это часть взросления. То, что случилось с тобой, несправедливо. Ты не знала, что там была маленькая девочка. Как ты можешь быть виноватой в ее смерти? И в смерти Поппи тоже. Поппи была виновата. Ей следовало сохранять ясную голову и присматривать за сестрой. Она не могла смириться с тем, что подвела сестру. Но ни в чем из этого не было твоей вины. Ты была жертвой.
Я верил каждому своему слову, но Уилла не верила, это было в ее глазах, когда она наконец повернулась, чтобы посмотреть на меня.
Она перевела сове внимание на озеро, пока она говорила.
— Мне следовало спросить. Они часто оставляли Куинн дома. Я должна была спросить.
— Куинн не была твоей ответственностью.
Она ничего не сказала, подняв руку, чтобы поймать новую слезу, которая вырвалась на свободу.
— Пятнадцатого апреля Куинн утонула. Пятнадцатого марта ей исполнилось три года. Мы отпраздновали день рождения с Софией Прекрасной*. Фиолетовые вещи принцессы повсюду.
(*американский мультипликационный сериал, повествует о девочке по имени София. Мультсериал повествует о жизни девочки Софии, по счастливой случайности ставшей принцессой)
Я понятия не имел, кто такая София Прекрасная, но ей нужно было поговорить об этом. У меня было чувство, что она не говорила об этом ни разу с тех пор, как это случилось. Все, что я мог для нее сделать — это слушать.
— У нее были темно-каштановые кудри, как у Софии Прекрасной, и я всегда называла ее Принцессой Софией, чтобы она хихикала. Я притворялась, что запуталас и думал, что она-настоящая София Прекрасная. Она говорила: «я Куинн, глупышка. Помнишь меня?» а я изображала удивление. Это только заставляло ее смеяться еще сильнее. Они были моим домом. Куинн и Поппи. Они хотели, чтобы я была там. Меня там приняли... Я скучаю по ним.
Если бы у меня было одно желание в этом мире, это было бы вернуться назад во времени и исправить это для нее. Чтобы исправить это, чтобы она не чувствовала вину за это всю свою жизнь. Мне было плевать на все это семейное дерьмо. В итоге, я был богатым ребенком, чья мама залетела от мужчины, который должен был быть моим дедушкой. Ничего страшного, когда имеешь дело со смертью. Уилле предстояло преодолеть еще столько тьмы, и я буду рядом с ней, несмотря ни на что. Она могла бы попытаться оттолкнуть меня, но я не собирался уходить.
Я был влюблен в Уиллу Эймс. Девушку, которой она когда-то была, и женщину, которой она становилась. Ее сердце было таким чертовски большим и отзывчивым. Просто находясь рядом с ней, все казалось лучше.
Мои планы на будущее только что приняли серьезный оборот.
