Моя жизнь и криминальное досье в твоих руках
ГЛАВА 18
НЭШ
Я не приходил на водонапорную башню уже много лет. С ее вершины футбольное поле было как на ладони. Отсюда я смотрел, как играют старшие ребята, и мечтал о том дне, когда тоже смогу играть. С тех пор как попал на поле, я не возвращался сюда.
— Нэш, — нерешительно сказала Таллула, глядя на водонапорную башню перед нами.
Я открыл свою дверь и схватил ужин, который захватил для нас в закусочной
— Хватай воду, — сказал я и вышел.
Таллула не сразу последовала за мной. Я улыбнулся, ожидая, когда она присоединится ко мне. Когда девушка наконец выбралась из «Эскалейд», в руках у нее были бутылки с водой, а между бровями залегла морщинка.
— Мы… мы поднимемся туда? — спросила она, глядя на водонапорную башню.
— Ты же говорила, что не боишься высоты, — напомнил я ей, наслаждаясь тем, как она борется с собой из-за этого.
— Высоты я не боюсь... но предпочла бы не злить полицию.
Это заставило меня усмехнуться.
— Копы не станут нас преследовать.
Она не выглядела убежденной.
— Подниматься на водонапорную башню незаконно.
— Технически, да. Но все полицейские в городе уже на футбольном поле. Вероятно, жуют бургеры, картошку фри и начос в качестве комплимента от бустер-клуба
[2]. Никого из них не волнуют подростки на водонапорной башне.
Вздохнув, Таллула кивнула.
— Ладно. Давай сделаем это.
Это было легко.
— Ты иди первой. Я подойду сзади, на случай если ты поскользнешься.
Она бросила на меня раздраженный взгляд.
— Не слишком утешительная мысль.
— Что? Может, я и хромаю, но не потерял силы в этих парнях, — сказала я, напрягая мускулы на руках.
Она рассмеялась, и напряжение в ее глазах исчезло.
— Моя жизнь и криминальное досье в твоих руках.
— Принято к сведению.
Таллула направилась к башне. Было заметно, что девушка все еще колебалась, но шла вперед. Будучи ребенком, я никогда не задумывался о полиции или опасности. Для меня башня была просто тихим местом, где можно помечтать. Мечта, которая теперь исчезла. Я резко тряхнул головой. Не хотел об этом думать. Не сейчас. Возможно, позже на поле, наблюдая, как мои товарищи по команде играют первую игру нашего выпускного года. Мои бывшие товарищи по команде.
Таллула подошла к подножию лестницы и, запрокинув голову, посмотрела вверх. Её волнистые светлые волосы слегка развевались на ветру. У нее узкая талия, но бедра достаточно широкие. Девушка не была слишком худой. Мне это нравилось. У нее были изгибы. И она знала, как подчеркнуть их.
Сегодня вечером мне будет нелегко. Но когда я с ней, мне становилось легче. Спокойнее. Таллула этого не знала, но может быть, я ей скажу. А может и нет. Может, я просто буду наслаждаться нашим временем. И буду благодарен, что она здесь, что простила меня.
— Может, мне снять сапоги? Похоже в них тяжело будут взобраться.
Я об этом не подумал, но она права. Босиком было бы лучше.
— Да. Босиком будет проще.
Девушка наклонилась и разулась, затем выпрямилась и слегка улыбнулась мне, прежде чем повернуться к лестнице. Наши бургеры должно быть остынут к тому времени, когда мы доберемся туда со всеми этими задержками. Не то чтобы меня это волновало. Я наслаждался процессом.
— Ладно, я пошла, — объявила она, не оборачиваясь.
— Я прямо за тобой, — заверил я ее.
— Лучше бы ты был там. Если меня арестуют, ты пойдешь со мной.
— В понедельник в школе будет отличная история.
Таллула громко рассмеялась. Этот звук всегда заставлял меня улыбаться.
Взбираясь на башню, я старался сосредоточиться на том, чтобы убедиться, что девушка устойчива. Старался быть бдительными. Но на ней была юбка. Было трудно не смотреть вверх. Я боролся с этим.
— Ты что, заглядываешь мне под юбку? — окликнула она меня, словно читая мои мысли.
— Нет. Я думал об этом, но веду себя как джентльмен. Это большая редкость. Возьми это на заметку.
— Обязательно запишу это в свой дневник, — парировала она.
Это было самое долгое время, которое мне когда-либо требовалось, чтобы подняться на башню. Но в конце концов мы сделали это. Таллула подошла к перилам и посмотрела на город под нами. Это был вид, который большинство людей в Лоутоне никогда не видели.
— Отсюда хорошо видно поле, — сказала она, когда ее взгляд остановился на нашей школе.
— Да, — согласился я, не говоря больше ни слова.
В первую очередь я пришел сюда, чтобы встретиться с этим лицом к лицу без моих друзей, наблюдающих за мной. Чтобы смириться с тем фактом, что я не разминаюсь на том поле сегодня вечером. Но то, что Таллула была здесь и наблюдала за мной, внезапно заставило меня занервничать. Я не хотел показаться ей слабаком.
— Это будет нелегко, да? — спросила она, не ходя вокруг да около.
— Да, — ответил я.
Я сдался и посмотрел на поле, вокруг которого вращались все мои детские мечты. Там были мои друзья и бывшие товарищи по команде. Болельщики уже заполняли стадион. Группа репетировала. Барабаны были слышны даже здесь.
Таллула села, свесив ноги с края.
— Если бы мама узнала, что я здесь, с ней случился бы припадок, и она, возможно, никогда бы не оправилась. Возможно даже была бы остановка сердца.
Достав из кармана бутылку с водой, я протянул ей одну и сел рядом.
— Наверное, не стоит ей говорить.
— Если копы арестуют меня за нарушение закона, она узнает. Тогда я буду под домашним арестом до тридцати лет.
— Это был бы отстой, хотя звучит немного драматично.
Она протянула руку.
— Ты не знаешь мою маму. Дай мне бургер. Я умираю с голоду.
Я вытащил бургеры и оставил картошку в пакете, поставив его, между нами.
— Наверное уже холодные, раз уж мы так долго тащили тебя сюда.
Она ухмыльнулась.
— Меня впервые попросили сделать что-то незаконное.
Это заставило меня забыть о футбольном поле и моем отсутствии на нем. Барабаны на заднем плане стихли, и я откинул голову назад и рассмеялся. Тяжесть в моей груди ослабла. Мне было все равно, что я теряю. У меня было это. И это, как оказалось, было лучше.
