— Да. Первая игра — это всегда большое событие. Если мы победим, то на следующей неделе станет ещё хуже.
Слово «мы» застряло у меня в горле. Не «мы», а «они».
Таллула больше ничего не сказала, пока я искал место для парковки, припарковался и выключил двигатель. Глядя прямо перед собой, я видел людей, идущих со своими стадионными подушками, трещотками, а некоторые даже с ковбеллами
[3]. Футбол был важной частью жизни здесь, в Алабаме. Так было всегда.
— Я сяду слева, ближе к вершине. Если понадобится... отвести взгляд. Или просто взять минутку. Найди меня. Я буду там.
Я никогда не смотрел на толпу, находясь на этом поле. Мысли всегда были заняты только игрой. Больше ничем. Но сегодня вечером, было приятно знать, что я могу посмотреть на нее.
— Спасибо. Я найду тебя до того, как все начнется. Теперь знаю, где искать.
Девушка потянулась к своей двери, и я быстро открыл свою.
— Нет, подожди, — сказала я ей, слезая и обходя вокруг своего внедорожника, чтобы открыть для нее дверь.
— Мама надерет мне задницу, если я позволю девушке открыть дверь.
— А моя мама всегда говорит: «Таллула, никогда ни в чем не полагайся на мужчину. Ты можешь сделать все сама. В них нет особой необходимости».
В груди у меня заурчало от смеха. Мне это понравилось. Если бы у меня была дочь, я бы сказал ей то же самое.
— Моей маме нужно познакомиться с твоей. Они понравятся друг другу.
Таллула вышла и посмотрела на поле.
— Хватит тянуть время. Иди. Они ждут тебя в раздевалке.
— Я собирался сначала проводить тебя до ворот, — сказал я ей.
Девушка покачала головой.
— Видишь вон ту очередь? Это займет слишком много времени. Я уже большая девочка. Я справлюсь. А теперь иди и стань частью своей команды.
Я начал было что-то говорить, но решил, что у нас было достаточно времени, чтобы впитать тот первый поцелуй. Потому что прямо сейчас мне нужен был второй. Сокращая расстояние, между нами, я обнял ее за талию и притянул к себе, прежде чем крепко прижаться губами к ее губам. Немного давления, чтобы попробовать ее на вкус. Когда она открылась мне, мои колени ослабели, и я позволил своему наслаждению продлиться еще немного. Этот поцелуй поможет мне пройти через что угодно.
На этот раз она отступила первой. Затем с легким толчком, прошептала:
— Иди.
Что я и сделал. Оглянулся только один раз, прежде чем направился к раздевалке, чтобы присоединиться к команде. Я опаздывал. Парни будут жаловаться, но что они могли сделать на самом деле? Я не буду играть, буду рядом только для поддержки. Как будто они нуждались в этом.
Как раз перед тем, как спуститься с холма, который вел к полевому домику, я почувствовал отчетливый запах травки. Остановившись, осмотрел окрестности, и крошечный оранжевый огонек от горящей бумаги привлек мое внимание. Из темноты вышел парень, который показался мне знакомым. Но я никак не мог его вспомнить. Он здесь не жил. Это было очевидно. Его светло-русые волосы касались плеч, а его рубашка и узкие джинсы с дырами, так и кричали о том, что парень приезжий.
Он ухмыльнулся мне. Сделал последнюю затяжку, затем бросил окурок на гравий, прежде чем наступить на него и уйти. Чувак собирался просто оставить травку прямо там. Он что, серьезно?
— Какого хрена? — сказал я, и парень остановился.
Он бросил на меня еще один взгляд.
— Проблемы? — спросил он с усмешкой в голосе.
— Это Алабама, чувак. Травка, блядь, незаконна.
Не то чтобы я сам не курил раз или два.
Парень кивнул.
— Не надо напоминать мне, где я. Теперь это мой ад, — сказал он, протягивая обе руки и отступая назад.
Я опаздывал. У меня не было времени спорить с ним о том, чтобы нельзя бросить косяк на землю.
— Неважно, — пробормотал я и ушел.
Боже, ну и банальщина
ГЛАВА 21
ТАЛЛУЛА
В течение первого тайма Нэш четыре раза поднимал на меня взгляд. Это все, что я видела. Его. Я наблюдала за ним все это время. Изучила его позу, как он взаимодействует с другими, и лишь надеялась, что все это для него не так сложно, как казалось. Нэш хлопал парней по спине, говорил с ними об игре и подбадривал. И только когда он смотрел на меня, я понимала, что это убивает его. То, что парень нуждался в моей поддержке, говорило больше, чем любая его актерская работа на этом поприще.
Команда ушла в раздевалку, болельщики болтали, ели, а я осталась одна. Никто по-настоящему не знал меня. Я привыкла быть одна, без группы друзей. К чему не привыкла, так это к тому, что меня замечают. Я почувствовала на себе чей-то взгляд. Меня больше не игнорировали. Нуждаясь в том, чтобы уйти подальше от толпы и всей этой болтовни, я пошла искать более тихое место. Взять передышку и не чувствовать себя так, будто я выделялась, сидя там одна. Без собеседников.
Когда добираетесь до нижней части трибун, справа находятся палатки с закусками и туалеты. Толпа направлялось в ту сторону, заполняя каждый доступный участок травы. Я пошла налево. Меньше людей, больше места для передвижения. Продолжала идти, пока задние ворота, ведущие на переполненную парковку, не оказались в поле моего зрения. Там никого не было. Я подошла к воротам, чтобы подождать, пока толпа двинется дальше и вокруг никого не было. Здесь было темнее, и поля не было видно. Не самое популярное место, разве что для целующихся подростков.
— Это место отстой, и ты сидишь там в одиночестве, что чертовски грустно. Что ты сделала? Убила любимого щенка города?
Мужской голос испугал меня. Он не был мне знакомым, да и человек явно не из здешних мест. Никакого акцента. Совсем. Странно. И, возможно, небезопасно. Я обернулась и увидела парня, прислонившегося к забору дальше в тени. Он был один. Насколько могла разглядеть, у него были длинные волосы, такого светлого цвета, что отражали лунный свет. Я его не знала. И видела достаточно криминальных историй, чтобы понять, что это не самая лучшая идея — стоять здесь наедине с этим незнакомцем.
Я начала отходить.
Парень рассмеялся. Это был глубокий, веселый смех.
— Боже, ну и банальщина.
Я остановилась.
— Футбол в вечер пятницы, чертовы ковбойские сапоги с джинсовой юбкой, куртки-леттерманы
[4] на плечах девушек, при такой-то жаре. О, и ковбеллы. Не могу не упомянуть про них. Они бесценны.
