Я подняла посмотрела ему в глаза и увидела в них отвращение. Даже ненависть. Я поняла, что он знает, и не поверил мне, предполагая худшее. Я надеялась, что из всех учеников Нэш будет единственным, кто поверит мне. Что он знает, что я никогда не сделала бы того, в чем меня собираются обвинить. Но похоже даже Нэш считал, что я могу это сделать. Если даже он мне не поверил, то никто не поверит.
Как я вернусь сюда и столкнусь со всем этим? Быть высмеянной толстухой, было нелегко, но я могла принять это. Пережить это. Но быть обвиненной в чем-то подобном... Я просто не знала, смогу ли справиться.
— Не обращай внимания, — прошептала мама рядом со мной.
Если бы только я могла. Если бы только мне было все равно. Если бы только я не любила его.
Я устал быть в центре внимания
ГЛАВА 42
НЭШ
Райкер встретил меня после первого урока. Я слышал, как ее имя шептали в классе, но никто ничего не сказал в открытую. Мы работали над статьей, которую должны были подготовить к следующей неделе. Предполагалось, что в классе должна быть тишина, но я не сомневался, что один из многих, кто шептался и смотрел в мою сторону, рассказал бы мне о Таллуле и Дейсе.
— Жаль, что я заставил тебя вернуться именно сегодня, — сказал он.
Я пожал плечами.
— Это не моя проблема. Хотя мне жаль его жену и ребенка.
Глаза Райкера расширились.
— Он женат и у него есть ребенок?
Я молча кивнул. Я бы никому другому не сказал этом, но Райкер был мне как брат. А еще он не сплетничал о людях за их спинами.
— Вот черт, — пробормотал он.
— Я принес вещи для тренировки. Буду готов помочь после школы. Убедитесь, что новичок готов.
Райкер улыбнулся.
— Сделаю.
Вовлечение в футбол, поможет мне не думать о Таллуле.
— В какое время... — Я начал было спрашивать, когда он хочет начать, когда увидел шкафчик Таллулы и замер. Желудок скрутило так, будто я съел что-то плохое.
На дверце шкафчика красной помадой, большими буквами было написано слово: «ШЛЮХА». Я уставился на него, не в силах сделать ни шагу. Моя голова твердила мне, что девушка заслужила это, но боль в животе не соглашалась. Никто этого не заслуживал. Это было жестоко и злобно. Да, Таллула совершила гребаную ошибку. Но скорее всего, она не знала, что он женат и у него есть ребенок.
Черт, я и сам не знал. Райкер не знал. Дейс не афишировал этого.
Но он все еще был учителем, а она встречалась со мной. По крайней мере, я думал, что у нас что-то есть. Я был ее прикрытием. То, что я чувствовал сейчас, не было ненавистью. Это было разочарование и душевная боль. Я думал, что она другая. Особенная. Правда заключалась в том, что большинство девочек в этой школе влюбились бы в него, если бы мистер Дейс дал им шанс. Он был «секси учителем», и нацелился на Таллулу. Но это не делало ее чудовищем. Наоборот. Это делало ее нормальной. Средней. Обычной.
— Я помогу тебе его очистить, — сказал Райкер.
Мне не нужно было ничего ему говорить. Он знал, что это было тяжело для меня, и не собирался позволить чему-то подобному проскользнуть мимо.
— Сомневаюсь, что она знала, что он женат. Он старше, умнее и мог легко манипулировать девочкой-подростком. Я не ищу для нее оправданий. Просто хочу сказать, что не думаю, что Таллула виновата.
Она виновата. Она причинила мне боль. Я могу винить ее за это.
— Пойду посмотрю, что там есть у уборщика, — ответил я.
Я держал свои мысли при себе. Они делали меня уязвимым. А мне этого не хотелось. Никто не должен был знать, как сильно Таллула меня ранила.
— Я принесу нам освобождение от урока, — сказал Райкер и направился в другую сторону.
Я направился к кладовке уборщика, но передо мной появилась Пэм.
— Это я их поймала, — самодовольно заявила она, как будто выиграла какую-то награду.
— Повезло тебе, — протянул я и пошел дальше.
— Она все равно была недостаточно хороша для тебя. Она шлюха. Кто вообще спит с учителем?
Я остановился. Ее слова вывели меня из себя. Я не хотел слишком глубоко задумываться над тем, почему, но знал, что она выдвигала обвинения, для которых у нее не было доказательств. Я достаточно хорошо знал Таллулу, и был уверен, что она не занималась сексом с этим мужчиной.
— Неужели? Ты поймала их на этом? — язвительно спросил я.
Пэм переступила с ноги на ногу и запрокинула подбородок, как будто была важной персоной.
— Нет, но я видела, как они соприкасались. Целовались, — последнюю часть она произнесла так, словно это было единственным доказательством, в котором мы все нуждались.
— Я думал ты знаешь огромную разницу между поцелуями и сексом, Пэм. Не знал, что поцелуи делают кого-то шлюхой. Если так, то вся эта школа полна ими. Включая меня.
Девушка закатила глаза.
— Я не это имела в виду. Остальная часть школы не целовалась с женатым мужчиной и учителем!
Я сделал шаг к ней, мой пристальный взгляд остановился на ней.
— Ты знала, что он женат? — спросил я, уже зная ответ.
Пэм пожала плечами.
— Я не спрашивала.
— Ты смотрела на его руку? У него было обручальное кольцо?
На этот раз она пожала плечами уже не так уверенно.
— Он все еще учитель.
И я рассмеялся. Пустым смехом, в котором был чертовски хорош.
— Учителем, на которого ты бросалась при каждом удобном случае. И ты не единственная, кто считал его сексуальным. Я слышал это каждый день. — Я махнул рукой в сторону переполненного коридора, когда заметил, что мы собрали целую толпу. — Держу пари, тебе будет трудно найти хоть одну девушку в этой школе, которая не была бы влюблена в мистера Дейса. Но он захотел Таллулу. Это делает ее шлюхой? Он взрослый мужчина и знает, что это неправильно.
Когда мой голос стал громче, и я защищал Таллулу не только перед Пэм, но и перед другими слушателями, я понял, что говорю правду. Я не простил ее. Потому что она причинила боль мне. Но не думал, что это делает ее шлюхой. Это делает ее наивной и глупой.
Пэм театрально вскинула руки.
— Без разницы. Заступайся за неё сколько хочешь. Из-за нее мы потеряли хорошего учителя и футбольного тренера. Не то чтобы тебя все-ещё волнует футбол, — она прорычала последнее слово, желая причинить мне боль, смутить, но это не сработало.
— Никто не хочет слушать твой бред, Пэм. Проваливай, — сказал Эйса, подходя ко мне. — Кроме того, тренер Ди не был таким уж хорошим тренером. Команда прекрасно обойдется и без него. А что касается литературы, то я завалил его урок. Он отстойный учитель.
