— Я бы все-таки проверил даты, — настаивал Устинов. — Если Гамов поступил в больницу шестнадцатого, то противоречий не будет.
— Есть справка из Госавтоинспекции.
— Справки пишут люди, они могут ошибаться. А у меня точные приборы.
Валеев, слышавший разговор, подсказал:
— Нужно найти инспектора, который оформлял аварию, и всё проверить. У Токаревой там любовник, он поможет. Заодно и тебе справочку о сломанном бампере оформит.
Предложение Елене понравилось. Пусть лучше молодая ТТ общается с любовником, чем часами проводит время с Маратом. Пока она обдумывала как быстро дать ТТ новое поручение, Токарева позвонила сама.
Оперуполномоченный докладывала следователю о результатах поиска подруги Земскова:
— Валерия Лебедева действительно училась в одном классе с Павлом Земсковым. Она проживала с матерью. В середине девяностых ее мама скончалась. Валерия продала квартиру и эмигрировала в Канаду. Я нашла ее тетю. Женщина рассказала, что первое время Лера писала из Канады, хвасталась заграницей, а потом затихла. Видимо жизнь у нее там не сахар.
— Через Лебедеву мы Земскова не найдем, — сделала вывод следователь и вернулась к насущным проблемам. — Нужно проверить старое ДТП, в котором пострадал Гамов Андрей Сергеевич. У тебя там личные связи, вот и займись. Валеев объяснит детали.
Глава 27
Работа следователя — это вечные сюрпризы. И чаще всего неприятные.
На следующее утро Елене Петелиной пришлось отложить все планы и поехать в следственный изолятор. Капитан службы исполнения наказаний рассказал ей подробности происшествия, о котором написал в сообщении.
— Ваш обвиняемый Тимур Сафаров попытался удавиться. Попытку суицида обнаружили при ночном обходе. Сафаров сделав удавку из простыни и пытался повеситься на решетке окна. Он отключился, но его откачали.
— Сафаров находился один в камере?
— Его сосед спал и ничего не слышал. Это обычное объяснение.
— Меньше знаешь — крепче спишь, — прокомментировала следователь и задала новый вопрос: — Предсмертная записка была?
— Нет.
— Может Сафарову помогли расстаться с жизнью?
— Я понимаю, к чему вы клоните. Но поверьте моему опыту, удушение подушкой — самый действенный способ избавиться от неугодного в тюрьме. Проходит, как естественная смерть.
— В каком сейчас состоянии Сафаров? Мне нужно с ним поговорить.
— Сафаров переведен в санчасть. По словам фельдшера, состояние удовлетворительное. Жалоб и заявлений обвиняемый не подавал.
— Я могу к нему пройти?
— Лучше пройдите в комнату для допросов. Конвоир приведет Сафарова.
После ареста Тимур Сафаров похудел, лицо осунулось, глаза впали, в позе ранее самоуверенного мужчины чувствовалась обреченность. Конвоир пристегнул правую руку Сафарова к железному столу и вышел.
Петелина постаралась построить беседу на доверительной интонации:
— Гражданин Сафаров, со мной вы можете говорить откровенно. Вы сами затянули петлю на шее?
— Откровенно? И вы поверите? — сипло усмехнулся Сафаров. — Тогда я скажу, что невиновен. Я никого не убивал.
— Ответьте на мой вопрос.
— Отвечаю, гражданин следователь. Адвокат мне объяснил, что шансов у меня ноль. Пиши признание, а то получишь пожизненное. А на кой мне такая жизнь, лучше уж сразу в петлю.
Он потер свободной рукой шею с синей бороздой. Петелина достала пакетик с курагой, которую взяла из дома.
— Это вам к чаю. Заберете с собой, я договорюсь.
Сафаров заинтересовался подарком.
— Иранские, — сказал он, рассмотрев курагу. — Наши таджикские меньше, но вкуснее.
— Не стоит принимать необдуманных поступков. Расследование продолжается. До суда еще есть время, — обнадежила Петелина.
— Я не убивал, — настаивал Сафаров.
Следователю было чем возразить:
— Ранее вы напали на Барановского с кулаками. Есть свидетели.
— Это было давно.
— Если вы невиновны, то как орудие убийства оказалось в вашем автомобиле?
— Нож подкинули.
— Кто? Когда? Где? Эксперты не обнаружили следов вскрытия вашего автомобиля.
— Я был на базе, закупил орехи-сухофрукты, развез по точкам. Не всегда закрывал дверь. Я не трогал чертов нож. Там нет моих пальцев!
— Если бы только нож, Сафаров. На убитом Барановском обнаружена ваша кровь.
Сафаров снова размял шею. Досада на его лице переросла в злость. Он выкрикнул:
— Я не плачу по Барановскому, но я его не убивал!
Петелина убедилась, что подозреваемый здоров, и твердо заметила:
— У вас есть мотив, была возможность и есть улики против вас. Серьезные улики! А слова, этот только слова.
Сафаров распалился:
— На меня еще студента вещают. Какой-то Миронов. Я его знать не знаю! Так что, писать мне признание или удавиться?
— Мой вам совет, послушайте адвоката.
— Вы все заодно! — крикнул Сафаров и отшвырнул курагу.
Дальнейший разговор был бесполезен, и следователь вызвала конвоира.
Приехав на службу, Петелина в коридоре столкнулась с Дорецким. Железный Феликс перегородил ей путь с хитрой улыбкой:
— Я теперь понял, почему ты Петля. После общения с тобой все в петлю лезут.
— Когда тебя уволят, пойдешь в юмористы, — парировала Елена.
— Хорошо обыскала, во всех скрытых полостях покопалась? — не унимался Феликс.
— Стендап — это твое!
— Я тебе сочувствую, Петелина. Вот повесился бы Сафаров, у тебя было больше времени, чтобы заняться взрывом на свадьбе.
— Добренький ты наш.
— Чего по убийце плакать. Улики железобетонные — нож в машине, кровь на жертве!
Последние слова напомнили Петелиной случай с Гамовым. Была такая же улика три года назад и оказалось пшиком. Гамов попал в аварию до убийства. Как такое могло случиться? Чья-то халатность? В случае с Гамовым это возможно. Токарева уже сказала, что к протоколу о ДТП есть вопросы. Обещала докопаться до истины.
Однако сейчас Петелина уверена в своих сотрудниках. Сафарову не отвертеться.
— Феликс, занимайся радикалами, — посоветовала Елена, — а я со своими проблемами как-нибудь разберусь.
Дорецкий хотел продолжить словесную перепалку, но у Елены зазвонил телефон. Она отмахнулась от назойливого коллеги, вошла в кабинет и закрыла дверь.
Звонила Маша Луганцева.
— Новых посланий нет. На мои вопросы сказочник не отвечает. — Сообщила репортер и, конечно, попыталась выведать информацию: — Елена Павловна, вы продвинулись в расследовании взрыва на свадьбе?
