При повторном допросе братья Саидовы вынужденно признались, что заходили к земляку, чтобы напомнить о долге. Да, разговор получился громким, соглашались они. Потому что земляк спорил, что на родине его семья помогает их семье, и еще неизвестно кто кому должен.
К этому времени обыск принес первый результат. Валеев предъявил старшему из братьев Саидовых строительную куртку, изъятую из его бытовки, со следами крови на рукавах:
— Азис Саидов, узнаете свою куртку?
— Моя, начальник.
— Зачем снял? Хотел спрятать?
— Нет, не прятать. Меня начальник туда послал, наш начальник. — Саидов указал руками на бытовку с трупами и жестами объяснял, как было дело: — Я один трогал — он мертвый. Другой — тоже мертвый. Я всех трогал. Видишь, куртка кровь, надо мыть.
— Признаешься, что всех трогал. Тогда говори, где нож? — наседал оперативник, чувствуя испуг рабочего.
Петелиной снова позвонил Харченко. Она отошла в сторону, решив перевести дух. Но не тут-то было. Полковник без предисловий ошарашил:
— Лена, только что поступило сообщение: убийство студента около университета. Срочно выезжай туда!
— Юрий Григорьевич, я нахожусь на стройке. Приступила к расследованию. Четыре трупа. Массовое убийство! — напомнила следователь.
— Да знаю! У тебя мигранты, а там зарезан студент МГУ! Чувствуешь разницу?
— Не понимаю. Мне что, разорваться?
— Петелина, с разборками среди мигрантов и без тебя разберутся. Я пришлю Железного Феликса. Смерть студента важнее. Исполняй приказ!
Железным Феликсом в Следственном комитете называли энергичного молодого следователя Феликса Эдуардовича Дорецкого, чьи инициалы совпадали с именем пламенного революционера Дзержинского. Дорецкий гордился созвучностью имен со знаменитым чекистом и вел расследования с жесткой прямолинейностью, быстро добиваясь результата.
Тон полковника не предполагал дальнейших споров, и Петелиной пришлось подчиниться.
— Есть, товарищ полковник. Выезжаю.
Она вернулась к оперативникам и дала указания:
— Марат, часть рабочих я опросила, поговори с остальными.
— Бесполезно, — вмешалась Токарева. — Их надо до вечера в обезьяннике подержать, припугнуть депортацией. Тогда расколются, кто кого замочил.
— Думаешь, бытовая ссора?
— К гадалке не ходи, — поддержал напарницу Валеев. — Вечером повздорили из-за долга. Обиженный Саидов ушел, а под утро вернулся с ножом и всех почикал.
— Вот и ищете нож. А я с Устиновым уезжаю.
— Куда? — озадачился Марат.
— По более важному делу, как считает начальство.
— У нас четверо холодных. Там еще больше?
— Там труп другого сорта. Сюда вместо меня Феликса пришлют. — Петелина позвала Устинова. — Миша собирайся. У нас новое задание.
— Железного Феликса? — приятно удивилась ТТ и хлопнула Валеева по плечу: — За сутки дело раскроем.
Скрытый намек на свою мягкотелость в расследовании Петелина пропустила мимо ушей. Шустрая напарница Марата не раз подвергала сомнению ее щепетильные методы. Следователь отстаивала свою позицию, Токарева молча кивала, но было заметно, что убеждения на оперативницу не действовали. А сейчас и времени не разговоры было.
Следователь и криминалист сели в служебную машину и покинули стройку. Петелина не успела рассказать о новом задании, как у Миши Устинова зазвонил телефон.
— Маша, — виновато объяснил он.
Елена понимающе посмотрела на его серое худи с хитрой надписью на груди: «Маиша», которую можно было прочитать двояко, как Маша, так и Миша.
— Идея Маши? — спросила она.
— Заказали две одинаковые, — подтвердил эксперт.
Журналистка Маша Луганцева была близкой подругой Михаила Устинова. Девушка специализировалась на криминальной хронике, в последнее время работала на телевидении и вела репортажи с мест преступлений. Сейчас журналистка была возбуждена более обычного и говорила так громко, что ее голос из трубки слышала даже Петелина.
— Миша, расскажи об убийстве? — требовала девушка.
— Каком?
— Не увиливай. Убийство студента в твоем округе!
— Вообще-то, я занимаюсь убийствами на стройке.
— А там кого?
— Зарезали рабочих из Средней Азии. Четыре трупа.
— Четыре? — Луганцева озадачено умолкла, а затем воскликнула: — Так вот о чем сказка!
— Какая сказка? — не понял Устинов.
— О птенце и четырех мышках. Их тоже зарезали!
Петелиной не нравилось, когда сотрудники болтают с посторонними о ходе расследования. Но в этот раз криминалист не выдал секретов, а журналистка удивила. Следователь вмешалась в разговор, попросив включить громкую связь.
— Маша, это Елена Павловна. Про какую сказку ты говоришь? Кого зарезали?
— В наш отдел криминальной хроники прислали аудиозапись — отрывок из страшной сказки. Ну, мало ли дебилов, подумала я. А потом нажала на ссылку в конце письма и попала на новость о жутком убийстве студента МГУ.
— Мы сейчас едем на место преступления, — призналась следователь.
— Супер! Я тоже.
— Объясни про мышек? Какой птенец?
— На месте дам послушать, а с вас эксклюзивное интервью, — предложила журналистка.
— Ты торгашка, — не удержалась от упрека следователь.
— Хуже — я репортер.
Устинов виновато пожал плечами, убирая телефон: мол, такая она у меня.
Глава 5
Служебный автомобиль со спецсигналами быстро доставил старшего следователя на место убийства. К черной машине Следственного комитета расторопно шагнул полицейский в чине полковника, представившийся начальником районного отделения полиции. Растянутые на коленях брюки и плотный живот говорили о том, что лишь неординарное происшествие заставило полковника покинуть уютный кабинет.
Петелина поздоровалась и спросила:
— Что удалось установить в ходе осмотра?
Полицейский начальник забубнил:
— Тело мы убрали в фургон «скорой», чтобы не пугать зевак. Предварительно сфотографировали, как полагается. Обыскали карманы, забрали документы, нашли разбитый телефон. Жертва — студент МГУ Максим Миронов, двадцать лет. Все его вещи: рюкзак, самокат — в моей машине. И вот еще что.
Опытный полицейский, немало повидавший за время службы, протер испарину под фуражкой и смущенно скривился:
— Когда поднимали парня, его голова отделилась. Полностью. Наши растерялись, и многие увидели этот кошмар. Пойдемте, покажу.
