Дело в том, что Шуберт был младшим современником Бетховена. На протяжении приблизительно пятнадцати лет оба они жили в этом великом городе, создавая в одно и то же время свои значительнейшие произведения. «Маргарита за прялкой» и «Лесной царь» Шуберта — «ровесники» Седьмой и Восьмой симфоний Бетховена. Одновременно с Девятой симфонией и «Торжественной мессой» Бетховена Шуберт сочинил «Неоконченную симфонию» и песенный цикл «Прекрасная мельничиха». Но скромность и застенчивость не позволили Шуберту лично познакомиться со своим кумиром (однажды он повернул назад у самых дверей бетховенского дома), а когда последний умер, Шуберт был одним из тех, кто на похоронах нес его гроб. Шуберт очень хотел, чтобы его после смерти похоронили рядом с Бетховеном. Но, как и сейчас, несколько веков назад все решали деньги, а их у Шуберта не было. Однако спустя какое-то время захоронение перенесли, и теперь два композитора покоятся рядом. Думается, что внутренне двух этих гениев объединяет вынужденный аутизм: немота и застенчивость одного и глухота другого. В каком-то смысле они были оба изгоями, отверженными, как сказал бы Виктор Гюго, отгороженными от реального мира осознанием своей непонятости и какого-то космического одиночества. Их тянуло друг к другу. Шуберт стеснялся даже подойти к своему кумиру, а кумир, в свою очередь, распознал необычайный дар застенчивого молодого человека по небольшому музыкальному произведению, попавшемуся ему случайно на глаза. Здесь можно говорить о духовном родстве. И если биологический отец предал своего сына, заставив заниматься нелюбимым делом ради «презренной пользы», то отец духовный, к которому даже и приблизиться страшно было, хотя бы издали благословил на творчество композитора, у которого даже не было своего рояля. Так и видится эта сцена похорон. Гроб Бетховена покоится частично на плече Шуберта: истинный сын провожает своего отца в последний путь. Рай потерян навсегда, а путь этот «зимний», холодный, одинокий. И какое во всем этом чувствуется тайное желание воссоединиться со своим духовным родителем, подтвердившим его призвание! Шуберт несет гроб Бетховена, картина, достойная кисти Делакруа, несет покорно, как сын, а потом хочет лечь рядом, то есть оказаться в чреве земли, в чреве матери вместе с тем, кого по-настоящему, всей душой выбрал в качестве подлинного отца своего.
Бетховен считается последним представителем венских классиков, но он же оказал колоссальное влияние на первого композитора-романтика, как веймеровский классицист Гёте оказал влияние на Новалиса и Тика.
Жалкое материальное положение Франца стало камнем преткновения и на пути к счастью, потому что его возлюбленная выбрала богатого жениха. Любовь Шуберта звали Терезой Горб. С этой особой Франц познакомился, находясь в церковном хоре. Стоит отметить, что русоволосая девушка не слыла красавицей, а, наоборот, имела обыкновенную внешность: ее бледное лицо «украшали» следы от оспы, а на веках «красовались» редкие и белые ресницы. Но не внешность привлекала Шуберта в выборе дамы сердца. Он был польщен тем, что Тереза с трепетом и вдохновением слушала музыку, и в эти моменты ее лицо приобретало румяный вид, а в глазах светилось счастье. Но, поскольку девушка воспитывалась без отца и в скромных условиях, мать настояла, чтобы та между любовью и деньгами выбрала последнее. Поэтому Горб вышла замуж за состоятельного кондитера. Остальные сведения о личной жизни Шуберта весьма скудны. По слухам, композитор в 1822 году был заражен сифилисом — в то время неизлечимой болезнью. Исходя из этого, можно предположить, что Франц не брезговал посещать публичные дома. Думаю, что по причине бедности он должен был удовлетворять свои естественные потребности в самых дешевых борделях или «снимать» проституток по низкой цене прямо на улице.
Во многом трагически складывалась и судьба его музыки. Полумаргинальный образ жизни, отсутствие постоянного жилья — все эти обстоятельства не позволяли, как сказал поэт, «заводить архивы». Бесценные рукописи, частью хранившиеся у друзей, частью кому-то подаренные, а порою просто потерянные в бесконечных переездах, долгое время не могли быть собраны воедино. Известно, что «Неоконченная» симфония ждала своего исполнения более 40 лет, а До-мажорная — 11 лет.
Гений Шуберта вырос на почве давних музыкальных традиций Вены. Классическая школа (Гайдн, Моцарт, Бетховен), многонациональный фольклор, в котором на австро-немецкую основу накладывались влияния венгров, славян, итальянцев, наконец, особое пристрастие венцев к танцу, домашнему музицированию — все это определяло облик творчества Шуберта.
В возрасте 31 года Шуберт тяжело заболел. Врачи поставили неутешительный диагноз — тиф. К тому моменту уже было создано восемь симфоний, восемь квартетов, два трио, двадцать сонат и множество других прекрасных произведений.
Без открытий, сделанных Шубертом, невозможно представить Шумана, Брамса, Чайковского, Рахманинова, Малера. Он наполнил музыку теплотой и непосредственностью песенной лирики, раскрыл неисчерпаемый душевный мир человека. Шуберт — это тот живой, проникновенный голос сыновьей любви, которого так не хватало в грандиозном звучании бетховенских симфоний. Можно сказать, что он «очеловечил» Бетховена, придал музыке интонацию скромной человеческой судьбы, скромной внешне, но необычайно глубокой по сути. Если Бетховен — это нечто грандиозное, космическое, то Шуберт, его духовный сын, — это голос души, «души человечкиной», как сказал русский классик, это голос всех малых сих, безмолвно страдающих, любящих, страждущих и надеющихся. Поэтическая любовь и чистая радость жизни, отчаяние и холод одиночества, томление по идеалу, жажда странствий и безысходность скитаний — все это нашло отзвук в творчестве композитора, в его естественно и непринужденно льющихся мелодиях.
Песенный цикл «Прекрасная мельничиха» (1823) — своего рода «роман в песнях», охваченный единой фабулой. Молодой человек, полный сил и надежд, отправляется навстречу счастью. Весенняя природа, бодро журчащий ручеек — все создает жизнерадостное настроение. Уверенность вскоре сменяется романтическим вопросом, томлением неизвестности: куда? Но вот ручей приводит юношу к мельнице. Любовь к дочери мельника, ее счастливые мгновения сменяются тревогой, терзаниями ревности и горечью измены. В ласково журчащих, убаюкивающих струях ручья герой находит покой и утешение.
Второй цикл — «Зимний путь» (1827) — ряд скорбных воспоминаний одинокого скитальца о неразделенной любви, трагические раздумья, лишь изредка перемежающиеся светлыми грезами. В последней песне, «Шарманщик», создается образ бродячего музыканта, вечно и монотонно крутящего свою шарманку и нигде не находящего ни отзыва, ни исхода. Это — олицетворение пути самого Шуберта, уже тяжелобольного, измученного постоянной нуждой, непосильной работой и равнодушием к своему творчеству. Сам композитор называл песни «Зимнего пути» «ужасными».
Венец вокального творчества — «Лебединая песня» — сборник песен на слова различных поэтов, в том числе Г. Гейне, оказавшегося близким «позднему» Шуберту, острее и болезненнее почувствовавшему «раскол мира». Образно-эмоциональный диапазон шубертовской лирики поистине безграничен — она откликается на все, что волнует любого человека, при этом острота контрастов в ней постоянно возрастает (трагедийный монолог «Двойник» и рядом — знаменитая «Серенада»).
