«Лирические баллады» открывались «Сказанием о Старом Мореходе» Кольриджа и «Тинтернским аббатством» Вордсворта — первостепенными произведениями двух поэтов и эпохальными явлениями поэзии.
«Тинтернское аббатство» Вордсворта, поистине произведение программное для всей «озерной школы». Это можно утверждать уже потому, что сам предмет этой мини-поэмы находится в очень важной смысловой точке, где пересеклись предромантизм и собственно «лейкисты».
Вордсворт заинтересовался руинами Тинтернского аббатства не случайно. За несколько лет до него, в 1770–1790-х гг., эти места посещали такие писатели предромантической эпохи, как Томас Грей, Уильям Гилпин, Анна Радклифф. Все они публиковали путевые заметки, способствуя популяризации «окраинных» местечек Великобритании и прививая соотечественникам вкус к так называемым «живописным» (picturesque) пейзажам: корявым деревьям, пещерам, шахтам, карьерам, каменоломням, углевыжигающим и плавильным печам, руинам, — которых было немало на территории страны.
В 1790-е гг. живописные путешествия по Великобритании стали модными. В связи с беспокойной обстановкой в Европе не каждый англичанин рисковал отправиться в так называемое «большое турне» (grand tour), чтобы полюбоваться возвышенными видами Альп и прекрасными долинами Италии. Поездки по Великобритании стали считаться своеобразной заменой образовательному европейскому путешествию. Так появилось более скромное «домашнее турне» (domestic tour), в программу которого входило посещение английского Озерного края (на границе с Шотландией), горного района Сноудония (на севере Уэльса) и Тинтернского аббатства (на реке Уай в графстве Монмутшир в части Уэльса, граничащей с Англией).
Тинтерн — место с очень богатой историей. Когда эта территория была частью Римской империи, здесь была воздвигнута крепость. В Средние века территория принадлежала валлийцам. В XII в. потомок одного из приближенных Вильгельма Завоевателя основал в местечке Тинтерн аббатство для монахов Цистернианского ордена. Насельники-бернардинцы прибыли из французского аббатства Сито и развернули здесь архитектурное строительство, продолжавшееся несколько столетий. На протяжении 400 лет монахи занимались садоустроительством и развитием сельского хозяйства. Потом наступило время разрухи: после разрыва Генриха VIII с папством и церковной реформы 1534 г., в результате которой король стал считаться главой англиканской церкви, а монастырские земли передавались во владение короны, монастыри на территории Великобритании были упразднены и разорены. Не миновала эта участь и Тинтернское аббатство. Когда в конце XVIII в., отдавая дань моде, англичане потянулись к монастырям, их взору предстали не стройные архитектурные ансамбли, а остатки готических построек, заросшие буйной растительностью. Теперь обратим внимание на то, как у Вордсворта изображено аббатство и как построено само стихотворение, больше напоминающее мини-поэму.
Сразу бросается в глаза, что поэт, хорошо знакомый с историей Тинтернского аббатства, избегает о ней говорить. Он не пытается поведать какое-либо предание или представить взору то, на чем обычно останавливали взгляд художники. Он смотрит поверх пейзажа: «мимо» готических арок, утонувших в пышной листве и оттого потерявших былое величие. Вордсворт отводит взгляд от камней, плюща, руин. Красноречиво название стихотворения, в котором поэт прямо сообщает, что поднимается над аббатством: «Строки, написанные с возвышения в несколько миль над Тинтернском аббатством, при повторном посещении долины реки Уай 13 июля 1798 г.».
Вордсворт поднимается над всей долиной в буквальном смысле: он взбирается на близлежащие холмы. Вместе с тем поэт оказывается «над» Тинтернским аббатством и иносказательно: он поднимается над эмпирическим знанием, отдаляется от окружающих его реалий — и возносится мыслями в иные сферы.
Первое движение в «Тинтернском аббатстве» — это переход от внешнего пейзажа к внутреннему. Осуществляется он постепенно. Сначала поэт рассматривает холмы, круто уходящие в небо, и островки старых монастырских фруктовых садов, разбросанные по долине. Здесь ненавязчиво вводится мысль о том, что не все реально существующее может быть заметно глазу. Так, во всех садах ветви деревьев обильно усыпаны фруктами. Но издали они не видны: зелень еще не поспевшего урожая сливается с зеленью богатой июльской листвы. Размышляя, поэт переводит взор на живые изгороди и следит за динамичным узором их переплетений до тех пор, пока те «становятся уже не изгородями, а путающимися зелеными линиями выходящей из всяких границ зелени» («I see / These hedge-rows, hardly hedge-rows, little lines / Of sportive wood run wild», lines 14–16). Живые изгороди, теряющие форму и вдали превращающиеся в стилизованные линии, являют собой границу внешнего и внутреннего пейзажей, о чем в литературоведении уже говорил Мак Фарлэнд. Эта мысль станет понятной, если прочесть указанные строки сразу на двух уровнях: буквальном (живые изгороди ведут себя необузданно, разрастаются, путаются и т. д.) и переносном (размываясь и теряя осязаемость, линии уводят мысль в иные сферы, за пределы представшего глазам пейзажа).
«Тинтернское аббатство» представляет собой упорядоченную смену внутренних пейзажей, динамику которой можно описать лаконично: от фантазии к воображению. Это второе движение в стихотворении.
«Фантазия» и «воображение» — вордсвортовские термины более позднего происхождения: он дал им определение через 8 лет после первого издания «Лирических баллад», в 1807 г., в предисловии к своему «Собранию поэзии в двух томах». Суть определений сводится к следующему: воображение преображает и возвеличивает мир в глазах человека, не искажая сути изображаемого, а фантазия уводит в мир иллюзий и фикций.
Первый внутренний пейзаж, представленный Вордсвортом, напоминает сказочно-пасторальную (т. е. фантазийную) полудрему. Вордсворт называет «пасторальными» фермы, расположенные в долине. Он видит колечки дыма, поднимающиеся над лесистыми берегами реки Уай, и придумывает для них изысканное объяснение. Якобы в лесу разжигают костры безвестные пустынники и романтичные «бродячие обитатели» (т. е. цыгане). Земляки Вордсворта могли по достоинству оценить его изобретательность: настоящее происхождение колец дыма было общеизвестно и очень прозаично. Берега реки Уай славились производством древесного угля. В свое время Уильям Гилпин, описавший эти места в знаменитых «Наблюдениях на реке Уай», привлек внимание к дыму, поднимающемуся от углевыжигательных печей. Вордсвортовское изображение окрестностей Тинтернского аббатства, где реалии подменены красивым вымыслом, звучит на этом фоне оригинально. Его описание колечек дыма предвосхищает пассажи из «Прелюдии», посвященные фантазии, создающей иллюзорный мир. Среди них — чудесное объяснение ослепительного блеска, исходящего от лесного водопада, и пасторальные картины Грасмирской ярмарки у подножия холма Хелве́ллин в Озерном крае.
Отдав дань дивным мечтаниям, Вордсворт переходит к внутренним пейзажам другого толка. Это «мысленные картины», оставшиеся в памяти поэта от первого посещения Тинтернского аббатства, картины, которые герой, находясь в неприветливом городе, часто воскрешал в памяти, всякий раз переживая новую встречу с Тинтерном. Воспоминания производили на него двойной эффект: Вордсворт забывал о будничных неурядицах и отдыхал душой, и в то же время он ощущал, что становится более восприимчивым по отношению к окружавшей его городской действительности, делаясь милосерднее и прозорливее. В предисловии ко второму изданию «Лирических баллад» Вордсворт назовет это особое ощущение «припоминанием ярких моментов прошлого в состоянии покоя», которому и должна — по его мысли — посвящаться поэзия.
