Эта студентка, так же как и Тох, является музыкально одаренной личностью, но мы все пользуемся властью и силой музыки; а положенные на музыку слова, особенно в культурах, лишенных письменности, сыграли огромную роль в устных традициях в поэзии, литературе, литургии и молитвах. Люди запоминали целые книги. Например, в древности могли наизусть декламировать «Илиаду» и «Одиссею». Это становилось возможным только потому, что эти поэмы, как песенные баллады, имеют рифму и ритм. Насколько такая декламация зависит от музыкального ритма и насколько от чисто лингвистической рифмы, сказать трудно – слова «рифма» и «ритм» в греческом языке имели сходное значение меры, движения и потока. Поток артикуляции, мелодия и просодика необходимы для декламации по памяти, и это роднит язык и музыку, а возможно, лежит в основе их общего происхождения.
Способности к воспроизведению и декламации можно достичь и без понимания смысла, усвоенного и запомненного. Можно спросить, например, много ли понимает мой умственно отсталый пациент Мартин в тех двух тысячах кантат и опер, которые он знает наизусть, или насколько Глория Ленхофф, женщина с синдромом Вильямса и IQ ниже шестидесяти, понимает содержание тысяч арий на тридцати пяти языках, арий, которые она может спеть по памяти.
Умение укладывать слова, навыки или последовательности действий в музыкальный размер или в мелодию является чисто человеческим и не встречается ни у одного другого биологического вида. Полезная способность запоминать большие объемы информации, особенно в дописьменную эпоху, стала одной из причин расцвета музыкальных дарований среди особей нашего биологического вида.
Взаимоотношение слуховой и двигательной систем исследуют, прося людей выстукивать определенный ритм, а если исследуемым недоступны вербальные команды (как, например, младенцам или животным), то наблюдают, не происходит ли спонтанной синхронизации движений с предъявленным внешним музыкальным ритмом. Анируд Патель из Неврологического института недавно писал, что «в каждой культуре существует определенная форма музыки с регулярно повторяющимися тактами, периодичными ударами, которые требуют временной согласованности между исполнителями и порождают двигательный ответ у слушателей». Эта связь слуховой и двигательной систем является универсальной для человека и проявляется спонтанно уже в самом раннем возрасте
[102].
Для описания склонности человека выдерживать ритм, отвечать на него организованным движением часто используют механистический термин «вовлечение». Но научные исследования показали, что так называемый ответ на ритм на самом деле предшествует звуку. Мы предвосхищаем такт, воспринимая ритмический рисунок в тот самый момент, когда начинаем его слышать, из чего следует, что у нас внутри изначально заложена модель или шаблон ритмов. Эти внутренние шаблоны удивительно точны и стабильны; как показали Дэниел Левитин и Перри Кук, люди отличаются очень точной памятью на темп и ритм
[103].
Чен, Дзаторре и Пенхьюм из Монреальского университета изучали способность людей выдерживать ритм, следовать за тактом. Для того чтобы визуализировать происходящие в это время в мозгу процессы, авторы использовали функциональную магнитно-резонансную томографию. Неудивительно, что они обнаружили активацию в двигательной коре, базальных ганглиях и мозжечке. Эта активация появлялась, когда испытуемые отбивали такт, следуя ритму музыки.
Еще примечательнее то, что одно только прослушивание музыки, без явных движений и отбивания такта, приводит к активации двигательной коры и подкорковых двигательных центров. Таким образом мысленное воспроизведение музыки или ритма может оказывать такое же мощное воздействие на нервную систему, как и действительное прослушивание.
