Все селферы — прекрасные эмпаты, потому что наши резонансные частоты лежат в человеческом диапазоне? — излучения, и мы хорошо ловим даже совсем слабые сигналы мозга человека и различаем даже слабые эмоции, не говоря уж о сильных. Это просто, поскольку набор эмоций невелик, и каждая из них стандартным образом изменяет характер? — излучения мозга. Но мысли людей мы читать не можем, потому что мозг человека просто не способен промодулировать свое? — излучение с качеством, необходимым для передачи больших объемов упорядоченной информации. Только селферы способны делать это, и чем ближе наши резонансные частоты, тем легче нам общаться между собой. Но близкие резонансы — увы, большая редкость.
? — диапазон корнезианцев находится в области спектра, очень далекой от человеческого диапазона. И селферам работать в нем чрезвычайно тяжело.
Но бывают и исключения. Мы с Майклом являемся таким исключением. Мы вообще уникальны, поскольку наши — моя и Майкла — антенны имеют не одну резонансную? — частоту, а несколько. Причем один из резонансов лежит в области? — диапазона корнезианцев. Мы «слышим» их даже лучше, чем людей. Сегодня я даже видела происходящее их глазами…
Мелисса судорожно закурила.
— …И сегодня выяснилось, Алекс, что у тебя тоже есть резонанс в? — диапазоне корнезианцев… Твой мозг развивается… К счастью, антенна у тебя еще не окончательно сформирована, иначе ты так бы легко не отделался. Ты ведь еще не умеешь управлять своей антенной.
— И мне так гнусно сейчас, потому что я принимаю? — излучение этих, этих?…
— Этих тварей. Да. Если тебе очень противно, проглоти еще пару таблеток нейробутала, из красной баночки. Хотя лучше потерпеть, ты уже и так накачан выше некуда.
— …Постараюсь терпеть.
— Алекс, я надеялась, что мы успеем кого-то спасти. Мы ведь разработали Р-камеры для корнезианцев. Камеры еще позавчера доставлены с корабля в подземную лабораторию, и их срочно расконсервируют. Увы, сегодня они не понадобятся. Я чувствую, что все смерти там, на поляне — окончательные… Травмы, не совместимые с жизнью… У всех сильно поврежден мозг. Понимаешь, этим тварям почему-то, особенно нравится разрушать мозг…
Я видел, что Мелиссе трудно сохранять спокойствие, но она справилась с собой и продолжала:
— Кроме тебя, я никого из нашей команды не стала сегодня привлекать, потому что с тварями я справлюсь сама, а лишняя суета при наличии десятка тысяч посторонних, туристов и прочих, совершенно ни к чему. Но, как только я поняла, что случилось, то связалась с Майклом. Это дело как раз для его десантников. «Суворов» уже на подходе к системе, и, в связи с ситуацией, корабль без торможения пройдет вблизи Корнезо. А Майкл с отрядом десантируются в аварийном режиме. Заодно и личному составу тренировка…
Алекс, Майкл обещал поторопиться, а мы еще не определились с местом посадки. Я даже не знаю, где у них база, — на Табе или на одном из островов. Видишь, сколько впереди кусков суши? И все — необитаемые.
— Мелисса, а данные разведки со спутников? Они не могут нам помочь?
— Понимаешь, вся суша покрыта такой биомассой… Растения в три-четыре яруса, насекомые, живность мелкая и средняя, птицы летают в огромном количестве… А!.. А птиц-то там над поляной и не было! И животных никаких… Разлетелись, разбежались! Да и какое живое существо перенесет все это, слышат же они, чувствуют… Разве что насекомые…
Мелисса говорила это, одновременно вызывая орбитальную станцию.
— Орбита-прим, Орбита-прим… Здесь Адмирал.
— Во имя Земли, мэм! Дежурный лейтенант Ченг на связи.
— Лейтенант, срочно сбросьте мне по этому каналу интегрированные разведданные по квадратам С-12, С-13, Д-12 и Д-13 за последние сутки. Многоспектральную съемку и химический состав атмосферы вблизи поверхности с привязкой к одним реперным точкам.
— Понял, мэм, ждите.
— Понимаешь, Алекс, эти данные в среднем постоянны для каждой области материка или острова, но в динамике все параметры, естественно, флуктуируют. На дисплее хорошо видно, как видеограммы постоянно беспорядочно «кипят». Но сегодняшние события должны были внести определенную упорядоченность в динамическую картину, должно было возникнуть какое-то концентрическое движение. Птицы разлетались, животные разбегались, насекомые, наоборот, сбегаются, рассеиваются химические вещества… Мы должны увидеть!
Я поражался Мелиссе. Как она, только что пережив, как свои собственные, муки и смерти десятков разумных существ, способна спокойно рассуждать и рассматривать ситуацию с научной точки зрения?
Тем временем ожила связь.
— Во имя Земли, Адмирал! На связи майор Эйдман. Мы готовы передать вам файл.
— Хорошо, майор. Й ближайший час будьте на связи. Возможно, понадобится дополнительная информация. Прием.
Через несколько секунд Мелисса вывела данные на дисплей, отрегулировала масштаб, и многоцветная картинка «закипела». Мелисса повысила скорость прогона, и — вот оно! В квадрате Д-12 возникли волны условных цветов, и волны были почти кольцевыми! Центральная область возмущений была на побережье Табы.
Мелисса увеличила масштаб. Координаты центра точно определить было невозможно, волны возмущений не имели правильной формы, и разные параметры изменялись по-разному. Нужное нам место находилось где-то на площади в несколько квадратных километров.
Я направил флаер к материку.
И вот мы уже над береговой линией. Небо начало светлеть, на востоке разгоралась заря, но внизу спускавшиеся с берега далеко в океан мангровые джунгли простирались бесконечным ковром тьмы.
— Я думаю, — сказала Мелисса, — искать надо устье реки или ручья. Они же как-то доставили на поляну пятьдесят четыре человека? Скорее всего, в лодках…
— Орбита-прим, говорит Адмирал.
— Мэм, майор Эйдман на связи.
— Майор, можете дать химический состав воды у побережья Табы в квадрате Д-12 за последние пять часов?
— Секунду… Да, такие данные есть. Как их представить? Интегрально или в динамике?
— Все равно, как вам удобнее.
— …Готово. Могу отправлять.
— Майор, благодарю, ваша служба не подвела. Передавайте информацию.
Пока Мелисса связывалась со станцией, я посадил флаер на воду и повел его вдоль растущих прямо из воды деревьев. Заросли казались сплошной стеной.
— Есть! — воскликнула Мелисса, указывая мне на дисплее совмещенную с картой местности динамическую картину химического состава воды.
Отчетливо был виден поток, отличающийся по составу от окружающей его воды и от других вытекающих из зарослей вод. Конечно, отличия были незначительными, в десятитысячных долях процентов растворенных в воде веществ, но — были!
— Вот он, нужный нам ручей! Надо подойти к ним тихо, на антигравах, чтобы не спугнуть!
Я проверил наши координаты и, руководствуясь картой, подвел флаер к указанной точке и направил его прямо под полог ветвей, нависавших над самой водой. Мы очутились в кромешной тьме. Я надел очки-ноктоскоп из комплекта моей формы и через несколько секунд убедился, что данные спутниковой разведки были точны. По крайней мере, именно здесь в океан впадал широкий ручей. Но понять, нужный ли это нам ручей, было пока невозможно.
