Прошло десять минут. Отряд на свободной части поляны под руководством офицеров занялся организацией полевого пункта, а Майкл обошел бот и остановился с противоположной стороны, где его никто, кроме нас с Мелиссой, увидеть не мог. Мелисса поднялась с кресла и неторопливо направилась к Майклу.
Они бросились навстречу друг другу, только когда Мелисса скрылась из поля зрения десантников. Мелисса прижалась к широкой груди Майкла, а он крепко обнял ее, целуя в лоб, в висок, в волосы…
Я невольно наблюдал их встречу, встречу, которая должна была, по идее, разбить мое сердце, но с удивлением обнаружил, что не переживаю и не чувствую ничего, хотя бы отдаленно напоминающего ревность. Зато я отчетливо ощущал радость их встречи, омраченную горечью и страданием. И мне вдруг показалось, что это МОИ руки обнимают Мелиссу и что это Я прижимаюсь наконец к родной, к надежной груди Майкла… Я чувствовал, как вздрагивают плечи Мелиссы, как Майкл гладит ее по спине, и слышал, как он приговаривает:
— Ну, будет, голубушка, будет… Лисонька, все прошло, я с тобой…
Мне было неловко быть свидетелем того, что должно оставаться только между двумя людьми, но я не мог заставить себя встать и уйти.
Наконец спина Мелиссы перестала вздрагивать, она слегка отстранилась и подняла голову.
— Майкл, — сказала она жалобно, — я знала Юлечку Милорадович, я читала лекции их курсу, она была у меня в семинаре. Талантливая девочка, немного наивная, такая хрупкая, нежная! Что эти твари с ней делали… — Мелисса всхлипнула. — И только один из всех восемнадцати сумел сразу остановить свое сердце! И двое — уже потом, позже… А все остальные… не могли умереть долго… долго…
Мелисса замолкла, а потом проговорила тихо и решительно:
— Я приду к тем инструкторам, кто должен был их научить останавливать сердце, но не научил! И я прокручу им все записи, с первой до последней секунды, в цвете, в звуках и запахах! И этому подонку Семцу тоже все, все прокручу! Он-то жив, здоров, с него все, как с гуся — вода. Подумаешь, карьера! Да какая у идиота карьера?! Не важно, что «Высший Суд» не нашел в его действиях злого умысла. Он виновен! Виновен!!! — Это Мелисса уже почти кричала.
— Успокойся, голубушка! Сейчас тебе будет лучше. — И Майкл ладонями сжал виски Мелиссы. Мне почудилось, что его руки испачканы чем-то черным.
Мелисса замолчала и закрыла глаза. А я наконец нашел в себе силы встать и уйти, оставив их наедине.
Я прошелся по поляне, наблюдая за слаженной работой десантников. Полевой пункт был уже практически развернут, и большая часть людей готовилась отправляться в путь. Из бота выводили гравиплатформы с баллонами. Судя по маркировке, в баллонах был фиксирующий гель, естественно, под давлением. Эту технологию, которую отец в своих археологических экспедициях неоднократно при мне применял, я хорошо знал.
Собственно, технология покрытия предметов прозрачным гелем с нулевым коэффициентом расширения при полимеризации на воздухе давно была специально разработана для консервации ветхих памятников архитектуры, археологических находок и предметов искусства. Потом ее стали использовать в криминалистике и во многих других областях, где надо было надолго и надежно зафиксировать состояние и пространственное расположение не слишком мелких материальных объектов.
И я прекрасно помнил, что перед консервацией объектов в природных условиях предварительно проводится очистка объекта от всякой живности, включая насекомых, а затем — жесткая его стерилизация. У отца в экспедициях была для этих целей специальная аппаратура, при работе которой все присутствующие должны были находиться в надежных укрытиях. А как эти операции будут проводиться здесь, в лесу, без подготовки?
Я продолжил наблюдения и обнаружил, что на очередной платформе, выползшей из бота, закреплен какой-то зачехленный аппарат. Я подошел к офицеру, руководившему выгрузкой, и представился:
— Капитан первого ранга Комаров, Департамент ПР, в настоящее время нахожусь в личном распоряжении Адмирала. Прошу вас сообщить, что за аппаратура находится на этой платформе?
— Во имя Земли, каперанг! Здесь — аппарат АП-48!
— А, знаю, «Кыш, козявка»!
— Верно. — Офицер улыбнулся.
Этот аппарат создавал акустические колебания широкого спектра частот, резонирующих с органами самых разных животных и насекомых, заставляя их убираться подальше от источника колебаний.
— Офицер, — продолжил я…
— Старший лейтенант Симпсон, — подсказал десантник.
С незапамятных времен на полевой форме военных отсутствовали знаки различия, я помнил из курса военной истории, что тому были весьма серьезные причины. Поэтому в армейских формированиях одной из важнейших задач обучения было умение узнавать знакомого человека по малейшим особенностям его телосложения и движений в любом типе одежды, в том числе и в скафандрах. Именно это умение было одним из факторов, позволяющих подразделениям в ходе боевых действий взаимодействовать максимально эффективно.
Естественно, и сейчас скафандры офицеров, сержантов и рядовых не различались ни по каким признакам. Мне не составляло труда по поведению десантников понять, кто здесь офицеры, однако я не сумел точно определить их звания. Но, видно, офицер-десантник решил, что я имею право знать его чин и фамилию.
— Старший лейтенант, — продолжил я свой вопрос, — не будете ли вы так любезны сообщить мне, чем вы собираетесь стерилизовать подлежащие консервации объекты?
— Для этой цели, сэр, мы будем использовать подручные средства. У нас на вооружении есть переносные нейтронные излучатели, на малой мощности они как раз годятся для стерилизации.
— Благодарю, старший лейтенант, за информацию!
«Ага! Хорошо, что спросил, — подумал я. — Пожалуй, надо усилить модификацию скафандра! Не зря ребята надели вариант В-4!»
Но, немного подумав, я решил остановиться на варианте Б-5. В части защиты от всех типов излучений такой скафандр был даже лучше, чем В-4, зато на нем не было механических усилителей и дополнительных креплений для оружия, боезапаса и энергонакопителей, совершенно излишних в данной ситуации. А это означало, что моей форме не придется распаковывать новые порции компактизированного вещества, а затем перераспределять силовую конфигурацию. Я всегда в полевых условиях предпочитал беречь любые ресурсы и не напрягать форму сверх необходимого. Возможно, именно поэтому я так хорошо и ладил со своими симбиотами, как с первой формой, так и со второй. Первая моя форма ценой своего существования сохранила мне жизнь на Альбине-3, а вторая спасла сегодня Мелиссу.
Так что я дал форме «добро» на трансформацию в вариант Б-5.
* * *
Когда Мелисса и Майкл вышли на поляну, Мелисса выглядела совершенно обычно, будто и не случилось в последние часы ничего особенного. Они с Майклом подошли ко мне.
— Алекс, — запросто обратился ко мне Майкл, — я очень рад с тобой познакомиться поближе.
