И вовремя! Как раз только что причалила первая шлюпка, из которой выбралась Кира. Ее партнером был Вольфганг, высокий массивный блондин со светло-голубыми глазами на приятном добродушном лице. Но сейчас Вольфганга с ней не было! Кира вывела из бота гравиносилки, на которых лежало что-то непонятное. Я подошел поближе, чтобы лучше разглядеть это нечто. Кира мельком взглянула на меня, но ничего не сказала.
То, что лежало на носилках, выглядело, как… не знаю что. Округлый объем, размером чуть меньше футбольного мяча, имел примерно метровый толстый «хвост» с «плавниками», подобно скату, и от этого хвоста отходили ветвящиеся отростки, напоминающие развитую корневую систему дерева. А главное, все это было зеркально-черным, странно мерцающим и бликующим… Сама поверхность казалась слегка подвижной, как капля ртути, но в то же время она представлялась очень плотной и твердой… Нет, все не так. У меня просто не было слов, подходящих для описания того, что лежало на гравиносилках. Ничего даже отдаленно похожего я не видел и представить себе не мог.
Тем временем Кира закрыла люк шлюпки и, кивнув мне, повела гравиносилки к выходу с причала.
И тут я понял! На носилках лежал Вольфганг! То, что ОСТАЛОСЬ от Вольфганга!
Нет! Это было то, что и ЯВЛЯЛОСЬ Вольфгангом!!! Просто теперь исчезла его бренная сменная оболочка…
На гравиносилках лежал мозг Вольфганга, заключенный в какую-то невероятно прочную, стойкую структуру, надежно защищавшую мозг и от тахионов, и от жестких излучений, и от пребывания в открытом космосе…
Так вот что такое селферы… Селфер — это мозг и нервная система… Конечно, суперразвитые по сравнению с человеческими. И мозг селферов не помещается в объеме человеческого черепа, он перераспределяется в свободные объемы, сливаясь со спинным мозгом…
Вот оно как…
И Мелисса — тоже такой же мозг… А все остальное — преходяще…
И Майкл… Я подумал, что Майкл сейчас в таком же вот виде, лишенный органов чувств, летит где-то в пустоте и ждет, когда Мелисса отыщет его и подберет…
А если бы наш корабль погиб? Как долго «живые зонды» летели бы неизвестно куда, не зная, найдут ли их, сумеют ли они дождаться, когда их отыщут и, вообще, будет ли кому их искать?… Какое мужество надо иметь, какую веру…
А что пережили «живые зонды», когда разрушением своей шлюпки, а затем — своей плоти измеряли плотность потока тахионов?…
И я вспомнил Ласточку, сгоравшего в потоках черной энергии… Мелиссу, искавшую лагерь выродков по максимуму воспринимаемой боли, а потом пропускавшую через себя память тех тварей…
Я начинал, кажется, понимать, что означает — быть селфером… На ЧТО каждый селфер был готов пойти в любой момент… На какой риск, на какую боль… Сердце мое колотилось, я не мог дышать… Я не знал, что чувствую — ужас? восхищение? страх? сострадание?…
Но вот пристыковалась вторая шлюпка, третья, и еще одна, и еще… Я с каким-то болезненным вниманием следил, как селферы выгружали своих партнеров. Никто не казался удрученным, все были спокойны и даже веселы. Кто-то даже улыбался… «Да они же мысленно разговаривают со своими парами!» — догадался я.
Внимательно приглядываясь к «селферам натуральным», лишенным телесной оболочки, я обнаружил, что они отличаются друг от друга. У всех были немного различные конфигурации и разные размеры отдельных частей, по-разному были разветвлены те или иные отростки спинного мозга, в разных местах имелись сгущения тонких нитевидных окончаний и почти невидимых волокон… Так вот что имела в виду Мелисса, говоря, что все селферы — разные! Понятно, отличия форм определяются различиями внутренних структур мозга и нервной системы, так что свойства и способности у всех селферов немного различные… А может, различны очень существенно?
Теперь понятно, почему Мелисса задержала людей в жилой зоне. Селферы не хотели бы, чтобы кто-то посторонний, не селфер, увидел их в таком состоянии.
Время шло, и все, улетевшие на поиски «живых зондов», уже вернулись. Не было только Мелиссы с Майклом. Конечно, Майкл отправился первым и успел улететь дальше всех, но пора бы и им вернуться. Не случилось ли чего?
Я остался один на причале и не находил себе места. Я беспокойно мерил шагами ангар, от стенки к стенке, от стенки к стенке… «Что же могло случиться? Может, шлюпка оказалась неисправной? Или шальной метеорит?» Я прекрасно знал, что самые страшные катастрофы в космосе случаются именно тогда, когда «ничего плохого случиться не может».
Я горько сожалел, что не попросил Мелиссу или Майкла снять блокировку с моего мозга или вовсе ее не ставить. «Черт возьми, лучше бы я помучился на Корнезо, чем сейчас не иметь возможности узнать, не нужна ли моя помощь!» Может, надо взять шлюпку и лететь на поиски, выяснив у Олега траекторию Майкла? Я решил, что жду еще пять минут, а потом так и сделаю.
Но тут мне пришло в голову, что, возможно, Мелисса и Майкл задержались совсем не случайно. Может, они хотели дать мне возможность увидеть, что представляют собой селферы, и осознать увиденное? Дать время свыкнуться с этим? Но почему же так долго? Неужели они посчитали, что мне потребуется много времени, чтобы принять это новое знание? Или они не были уверены во мне и решили дать время, чтобы я мог уйти, если правда о селферах оттолкнет меня от них? Нет! Нет! Не могла Мелисса думать обо мне так! Не могла! Наверное, с ними что-то случилось! Господи, ну почему у меня в голове стоит эта блокировка!!!
Я поспешил к ближайшему боксу, вскрыл его и включил автоматическую процедуру предполетной подготовки. Надо было ждать целых шесть минут, пока шлюпка будет готова к старту…
Боже, а вдруг уже поздно, вдруг я зря ждал так долго? Почему никто из селферов не беспокоится об отсутствии Мелиссы и Майкла? Может, они просто не в состоянии позвать кого-то на помощь или зовут, а все селферы заняты своими делами и не слышат их? Я бы услышал!!!
Внезапно в моей голове что-то будто бы лопнуло и освободилось, и какой-то щекочущий прохладой ветерок возник в моем сознании, и мгновением позже я понял, что с Мелиссой и Майклом все в порядке, что они уже близко, что скоро причалят к кораблю.
Слава богу! Да, вот теперь, — только теперь, — кошмар последних часов наконец закончился для меня.
Вскоре шлюпка Мелиссы вошла в последний пустой бокс, и он закрылся снаружи. Две минуты потребовались на профилактическую стерилизацию и наполнение бокса воздухом, потом внутренние створки распахнулись, и Мелисса, живая и здоровая, вывела в ангар гравиплатформу, на которой лежал Майкл.
Я находился довольно далеко от них, практически в другом конце ангара, но услышал совершенно отчетливо:
— Вот и все, мы приехали.
Если бы Мелисса говорила вслух, я эти слова услышать не мог бы, но они с Майклом разговаривали на? — волнах, и я слышал ее прекрасно.
— Только я тебя прошу, — продолжала Мелисса, обращаясь к Майклу, — не вздумай отращивать себе что-нибудь экзотическое, как в прошлый раз…
