Существа с подобными связями в мозгу начинают убивать и причинять боль другим, получая при этом удовольствие. Последствия такого «усовершенствования» мозга ты видел в отчете о преступлениях студентов-корнезианцев. Ты наверняка читал, что случаи психических заболеваний, связанных с нарушениями структуры мозга и химических процессов в этих структурах, раньше встречались и у людей. Сейчас на Земле людей с такими отклонениями, садистов и маньяков, благодаря усилиям Комитета по Генетике практически нет. Но психологи и социологи очень внимательно следят за теми, кто перенес физические и психические травмы, кто прошел через восстановление в регенерационной камере. Кстати, отчеты о твоем состоянии после истории на «Альбине-3» я изучила очень внимательно, прежде чем приняла решение о продолжении работы с тобой как с Потенциалом.
Женщины и на Земле, и на Корнезо имеют «карту» мозга, отличающуюся от мужской, и нежелательные связи в мозгу у корнезианских женщин никогда не возникали. Печальная песня «Мы все погибли на Табе» — это история о бессмысленных убийствах и мучительных смертях, это рассказ о страшной гибели женщин, детей и тех, кто не превратился в безумное животное или был слабее других. Сейчас невозможно восстановить, как именно и сколько времени продолжалось самоуничтожение цивилизации. Похоже, на Табе и на многих островах погибли не только все люди, но и все более-менее крупные животные, поскольку безумцам было все равно, кого истязать, когда не оставалось жертв-людей.
Некоторые из тех, кто не превратился в кровавых маньяков, сумели выжить и сбежать на отдаленные острова. Среди спасшихся, к счастью, были биологи. Возможно, кое-кто из них осознал, к чему идет дело, еще до того, как разразилась всеобщая катастрофа, и сумел организовать хорошо спрятанные и защищенные лаборатории. Конечно, мы можем все это только предполагать, но то, что после катастрофы по крайней мере часть очень грамотных биологов уцелела и смогла работать — это точно, потому что мы видим результат их работы. Они, понимая, что потомки выживших корнезианцев неизбежно получат смертельно опасную генетическую информацию, смогли найти частичное решение проблемы. Для ее кардинального решения — восстановления генома жителей планеты — ни их жизни, ни ресурсов, очевидно, не хватило.
Оставшиеся в живых биологи смогли найти морфологи чески активное вещество, замедляющее развитие «шипиков» и образование синапсов, то есть вещество, предотвращающее неупорядоченный рост сети нейронов. При постоянном поступлении этого вещества в организм корнезианца компенсируется результат генетических изменений «улучшения» мозга, но это лекарство необходимо принимать в определенных, в общем-то, индивидуально рассчитанных дозах, всю жизнь, начиная с раннего детства. Выжившие ученые успели вывести вид рыбы аху, в тканях которой содержится один из необходимых компонентов этого лекарства, и разработали примитивную технологию получения из водорослей напитка «соце», в котором содержится другой компонент. Эти два компонента в желудке корнезианцев вступают в реакцию и дают то самое необходимое лекарство. Но без постоянного контроля состояния мозга индивидуумов и подбора точных дозировок замедление развития сети трудно контролировать. У большинства корнезианцев это замедление ведет просто к значительному снижению интеллекта, а у кого-то нежелательные связи в мозгу все равно образуются.
С другой стороны, любому сообществу нужны разумные активные лидеры, а женщины, даже с высоким уровнем интеллекта, на роль лидера не всегда годятся. Поэтому корнезианскому обществу были необходимы мужчины, у которых степень развития нейронной сети обеспечивает достаточно высокий уровень интеллекта, но образования нежелательных связей еще не произошло, либо эти связи существуют, но не определяют поведение человека. По сути, оставшееся на Корнезо общество нуждалось в людях, балансирующих на грани безумия. И чтобы помочь таким людям удерживаться на этой грани, удалось создать еще одно лекарство, постоянно воспроизводящееся одним из организмов искусственной биосферы Корнезо. Был создан вид водоросли, содержащей химическое соединение, стимулирующее синтез в глиальных клетках мозга органической жирной кислоты, вещества, блокирующего возбуждение, тормозящего процессы, происходящие в нейронной сети. Конечно, постоянно удерживаться в подобном «пограничном» состоянии очень сложно и ограничиваться одними химическими методами контроля весьма опасно, поэтому были приняты дополнительные меры безопасности, носящие социальный характер и введенные в ранг нерушимой традиции.
Представь только себе, сколь гениальны были корнезианские биологи, которые смогли не просто получить новые виды рыбы и водорослей с требуемыми качествами, но и идеально вписать их в уже существующую отрегулированную биосистему!
— Мелисса, теперь я понял, что произошло со студентами-корнезианцами на Земле. У них очень быстро, задолго до прихода следующего транспорта с Корнезо, закончилась рыба, потому что часть запаса ахи испортилась в дороге, и у них ускорилось образование морфологических корреляторов. Они сначала поумнели, а потом, когда сеть разрослась и образовались связи между центрами наслаждения и зонами агрессии, они превратились в кровожадных маньяков, поскольку водоросли, содержащей вещество-блокатор, у них с собой не было. А потом, когда плотность неправильно структурированной сети в мозгу у корнезианцев возросла еще больше, нарушились практически все функции мозга, в том числе и управление метаболизмом их организмов, и смерть всех корнезианцев была неизбежна. А скорости процессов были различны, потому что одинаковых индивидуумов нет.
Мелисса кивком подтвердила, что я все понял правильно:
— Я думаю, что никто из тех бедолаг так и не понял, что с ними происходило. И я не знаю, понимает ли в полной мере вообще хоть кто-нибудь на Корнезо смысл тех традиций, которых они твердо придерживаются в отношении всех деталей своего образа жизни уже десятки тысяч лет.
— Но если они так соблюдают традиции, то в чем же проблема Корнезо? Ахи и водорослей там сколько угодно, — спросил я.
— Да, конечно. Но все виды флоры и фауны Корнезо сейчас очень быстро мутируют, и требуемых химических веществ в них становится все меньше и меньше. Тысячу лет назад мужчине было достаточно съесть две рыбы в неделю, а сегодня — не меньше трех в день. Кстати, численность населения Корнезо ограничена именно численностью популяции ахи, и потребность разведения ее во все больших количествах вносит свой вклад в нарушение баланса биосферы.
Ну, а теперь ты понимаешь, что из себя представляют гоэ? Какова их роль в обществе? Какова роль их телохранителей? В чем нуждаются гоэ?
— Гоэ? Я думаю, — ответил не сразу я, — что гоэ уже имеют развитую нейронную сеть и их интеллект существенно выше, чем у других корнезианцев-мужчин. Они, видимо, постоянно балансируют на грани нормальных реакций и чрезвычайно зависят от правильного питания, являющегося фактически для них жизненно важным лекарством. Они должны употреблять в пищу и аху с соце, и водоросли для выработки блокатора. Но о роли гоэ и их телохранителей в корнезианском обществе, — нет, я не догадываюсь.
— Да, тебе не хватает информации. Телохранители, как мы их привыкли называть, это на самом деле — стражи гоэ. Гоэ представляют для других корнезианцев огромную опасность. Телохранители охраняют аборигенов от гоэ, а не гоэ от аборигенов. Известны случаи, к счастью, очень редкие, когда гоэ не удерживались в своем балансировании на грани безумия, но оставались достаточно хитрыми, чтобы улучить момент и избавиться от своих охранников, попросту убить их. Видишь ли, телохранителями становятся люди с определенными врожденными дефектами мозга, которым не грозит стать маньяками, но при этом им невозможно и поумнеть ни при каких условиях, им даже аху можно не есть. Их долго и упорно буквально натаскивают на выполнение очень простых функций, и, когда их обучение окончено, они весьма надежны, являясь, скорее, машинами, чем разумными существами. И гоэ их обмануть очень трудно. Гоэ удавалось обманывать и убивать своих телохранителей только в исключительных ситуациях, когда гоэ использовали какие-то природные форсмажорные обстоятельства, вроде поражения одного из телохранителей разрядом молнии.
