Директор сказал Мелиссе, что будет ждать в своем кабинете, пока мы устроимся в гостевых апартаментах. Лара пригласила нас следовать за ней. Мы поднялись на лифте и попали в гостиницу, занимавшую, похоже, весь немаленький этаж. Из большого холла коридоры вели в несколько номеров. Каждый номер, как я чуть позже выяснил, состоял из гостиной, пары спален, кабинета, бара и ванной комнаты. Мы с Мелиссой и Ларой прошли в первый попавшийся номер. Помещение было оформлено в стиле, если я не ошибаюсь, позднего барокко — или рококо? — и не имело ничего общего с атмосферой комфортного уюта коттеджей Мелиссы. Бьющая в глаза роскошь не могла скрыть безликости временного обиталища. Или я стал что-то слишком восприимчив ко всяким мелочам?
Как только мы остались одни, Мелисса и Лара замолчали и несколько секунд постояли, будто к чему-то прислушиваясь. После этого они с некоторым облегчением опять заговорили, но этот разговор уже ничем не напоминал дамское щебетание.
— Лара, познакомься, Алекс — мой Потенциал, два дня назад прошел через «РЛ-46».
Лара тихонько ахнула.
— Алекс, Лара — официально — руководитель группы протокола МЮЗДа, это ее нынешняя роль. Ты уже, наверное, догадался, что Лара — селфер, она — сотрудник Департамента «КР» и неофициальный представитель Космофлота на Заводе. Ты сейчас устраивайся в соседнем номере, нам здесь придется сегодня переночевать, а Лара пока мне быстренько расскажет обо всем, что мне надо знать до разговора в дирекции. Выходи в холл минут через десять.
Я пошел устраиваться в соседний номер, такой же роскошный, как и номер, который заняла Мелисса. Я не стал разбирать кофр, только убрал в шкаф куртку, умылся и причесался. Мне все время казалось, что на зубах поскрипывает песок. Но это, конечно, мне только казалось.
Через десять минут я вышел в холл, присел в одно из вычурных кресел и стал ждать Мелиссу.
Она не сообщила мне о цели своей поездки на МЮЗД, а я, естественно, не стал ее спрашивать. Но не думать об этом я не мог. Моя обострившаяся за последнее время наблюдательность наталкивала меня на два вывода. Во-первых, мне почему-то казалось, что Мелисса приехала сюда совсем не для инспекции. Ей-богу, сам не знаю, почему я пришел к такому умозаключению. Во-вторых, у меня возникло ощущение, что Мелисса чего-то ждет, что она в чем-то не уверена и беспокойство ее в течение последних суток постоянно растет.
Наконец Мелисса и Лара вышли в холл, и мы направились в кабинет господина Токавы. Лара осталась в приемной, а мы с Мелиссой расположились за большим столом в обширном кабинете директора. Господин Токава начал обстоятельно рассказывать Адмиралу о планах, поставках материалов и комплектующих, об отношениях с поставщиками, о развитии технологической базы производства, кадровых проблемах и прочая, и прочая, и прочая. Я слушал в пол-уха. Все эти проблемы мало отличались от моих быльгх капитанских забот, и вникать еще и в чужие аналогичные трудности было выше моих сил. Я искренне пожалел Мелиссу, хотя она слушала все это с видимой заинтересованностью. Когда дело дошло до перспектив развития Завода, я отключился.
Сознание вернулось ко мне, когда мой слух уловил кодовое слово «обед». Директор предлагал пообедать в его маленькой столовой, расположенной рядом, прямо за стеной кабинета, а потом продолжить совещание в расширенном составе. Но Мелисса не согласилась, она сказала, что предпочитает обедать в общем зале, чтобы самой убедиться, что со снабжением Завода продуктами дело обстоит так хорошо, как только что рассказывал господин директор. Мне показалось, что эта идея директора не вдохновила. Но возражать он не стал.
Мы вышли из кабинета, и Лара отвела нас в столовую для персонала. Действительно, кормили на МЮЗДе совсем неплохо, примерно так же, как на «Джо» в конце полета, но качество овощей и фруктов было не самым лучшим. Или это после продукции Мелиссиной биостанции я стал так привередлив? Но нет, Мелисса тоже отметила этот факт.
Когда, подкрепившись, мы вернулись к директору, за столом нас уже поджидали серьезные дамы и господа, и тягомотина началась опять с самого начала. Но первым вопросом была проблема питания сотрудников Завода, и это, я считаю, совершенно правильно.
Ничего нового и интересного для себя я так и не услышал. Я промаялся часа три, пока наконец совещание не завершилось и ответственные лица, довольные друг другом, не покинули кабинет. Судя по всему, дела на Заводе были в полном порядке, и Космофлот никаких претензий к его руководству не имел.
Тут Мелисса, неожиданно для директора, который уже пожелал нам хорошо отдохнуть и начал рассказывать о местных увеселительных заведениях, заявила, что хочет пройтись по производственным помещениям самостоятельно, сейчас ведь начинается вторая смена, не правда ли? Вот разве что пусть руководитель группы протокола нас сопровождает. Что мог директор на это сказать? Естественно, «О'кей!».
И мы втроем пошли бродить по цехам завода. Мелисса здоровалась со специалистами, большинство из которых раньше могли видеть Адмирала только в выпусках новостей, иногда задавала мелкие вопросы, кивала и шла дальше. Сначала у меня возникло ощущение, что мы передвигаемся по, производственным помещениям без всякой цели. Потом, когда уловил некоторую систему в наших перемещениях, я понял, что Мелисса что-то ищет, причем ищет нечто совершенно определенное. Все помещения, в которые мы заглядывали, располагались на высоте 50–60 метров над уровнем поверхности Марса, не выше и не ниже, и двигались мы по цехам, лабораториям и переходам целенаправленно в северном направлении. Мы перебрались из купола, в котором располагалось заводоуправление, в северный купол, а там продолжали последовательно продвигаться к помещениям, расположенным в северной части его периметра. Наконец мы добрались до диспетчерской одного из цехов, очень просторного помещения с большим количеством пультов, мониторов, рабочих столов и с прозрачной стеной, являвшейся непосредственно частью внешней оболочки купола. Я понял по некоторым признакам, что Мелисса уже нашла то, что искала, и немного успокоилась.
Я подошел к прозрачной стене. Из этого огромного окна открывался вид на открытую территорию Завода с отдельными небольшими куполами и строениями. Порывы ветра бросали в стекло горсти снега. В наступающих ранних сумерках марсианский пейзаж утратил свои красноватые оттенки и напоминал теперь просто осеннюю тундру где-нибудь на Таймыре. Мелисса подошла ко мне и тоже посмотрела в окно. Мы рассматривали с высоты полусотни метров довольно унылый пейзаж заводской территории, который несколько разнообразили теплые огоньки загоравшихся окон в отдельно стоящих корпусах. Густеющие сумерки скрывали детали открывавшейся перед нами картины, но с каждой минутой огоньков становилось все больше, и, когда зажглись цепочки фонарей, картина за окном стала совсем земной, родной и близкой.
— Да, — негромко сказала Мелисса, — похоже, это здесь. Только звезд маловато.
Я не понял смысла ее фразы. При чем тут звезды? Вообще-то с поверхности Марса звезд видно гораздо больше, чем с Земли, если, конечно, нет пыльной бури, поскольку атмосфера Марса все еще гораздо тоньше, чем атмосфера Земли, хотя у поверхности она давно имеет ту же плотность и состав. Снег почти прекратился, и небо Марса постепенно освобождалось от облаков. Кое-где уже были видны яркие звезды, проступающие на темнеющем небе.
