Вдруг я услышал что-то вроде звука на пределе слышимости высоких частот и ощутил мелкую вибрацию пола.
— Так, — сказала Мелисса удовлетворенно, — Алекс, все будет хорошо.
Она подозвала к нам начальника смены, миниатюрную блондинку средних лет.
— Скажите, пожалуйста, а что это сейчас включили?
Та посмотрела на часы:
— Минуту назад начался прогон последнего, восьмого, двигателя для «Маджипура». Вы ведь из-за этого сюда приехали, Адмирал?
Мелисса кивнула.
— А где его гоняют?
— В подземке. Вон, видите, три кубических строения без окон? Там выходы вентиляционных шахт и теплообменников испытательного бункера, — ответила блондинка и показала рукой налево.
— Там? Слева??? — Мелисса очень удивилась.
— Да, там.
Над строениями, на которые указала начальник смены, действительно дрожал воздух. В свете фонарей было хорошо видно, что поток усиливается и выше пар превращается в туман, поднимающийся широким столбом высоко вверх, где его относит в сторону ветер. Я пожалел, что не сообразил пойти посмотреть на прогон, ведь когда ПСВ-двигатели включаются в пространстве, на сверхсветовой скорости, там все выглядит совсем по-другому.
Тем временем Мелисса все смотрела в окно, в сторону, где глубоко под землей находился бункер. Она протянула в ту сторону левую руку, покачала головой, потом протянула направо правую руку и нахмурилась. Затем она повернулась к окну спиной и опять начала делать какие-то движения руками. Я с интересом наблюдал за ее жестами, смысл которых был выше моего понимания.
Мелисса задумчиво посмотрела на меня.
— Помнишь, Алекс, тогда, на Снагове, ты знал, что увидишь жуков-оленей и лодки?
— Да, помню, мэм.
— Скажи, ты точно знал, что увидишь жуков справа от крыльца?
— Да, конечно. Но пока облако не закрыло солнце, я вообще не мог узнать пейзаж. — Мне показалось, что я потихоньку стал понимать, что искала Мелисса и что ее сейчас беспокоило, но почему это было так важно? Неужели она именно из-за этого сюда прилетела?
— Понимаешь, пейзаж тот, но почему-то перепутано «право» и «лево». И еще кое-чего не хватает.
Тут к Мелиссе обратилась начальник смены, разговаривавшая по внутренней связи:
— Мэм, с вахты сообщают, что вас разыскивает группа людей…
— Где они? — перебила ее Мелисса.
— Внизу, в центральном холле.
— Пусть их проводят прямо сюда.
Мелисса стояла у окна, и я видел, что ей очень трудно сохранять спокойствие.
Через несколько минут в диспетчерскую стремительно вошел — нет, влетел, вломился — очень крупный человек, а за ним, едва поспевая, семенило с десяток хрупких существ, то ли девушек, то ли юношей, с баулами и сумками.
— Ласточка! — воскликнула Мелисса и бросилась навстречу вошедшему.
Последние отделяющие их метров десять она преодолела буквально в полете. Если бы я не знал о ее встроенном антиграве, то этот прыжок-полет меня чрезвычайно бы удивил. Мелисса буквально повисла на шее у гиганта, он обнимал ее своими огромными ручищами и нежно целовал в щечку.
— Ласточка, дорогой, наконец-то, а я уже думала, не ошиблась ли!
— Ну что ты, Лисонька, разве мы с тобой когда ошибались? По крайней мере, последнюю тысячу лет?
Я наблюдал эту горячую встречу с остановившимся сердцем, в котором болезненно ворочался ледяной стержень, руки мои непроизвольно сжались в кулаки, я стиснул зубы и почувствовать, как на моих скулах заиграли желваки. «Кто он такой? Какое право имеет он так обнимать Мелиссу, целовать ее? — гневно вопило во мне все. — Хорошо, хоть в щечку, а не в губы!» Тут незнакомец нежно поцеловал Мелиссу в губы и наконец опустил ее на пол.
Я с трудом удержался, чтобы не кинуться к нахалу и не врезать ему. Кулаком. В грудь. Или в живот, поскольку выше я все равно бы не достал. Я глубоко дышал носом, с трудом подавляя свои совершенно естественные инстинктивные желания, и пристально разглядывал неизвестно откуда взявшегося соперника.
Он был хорош. Честно говоря, он был просто великолепен. Гигант почти трехметрового роста, широченные плечи, атлетическая фигура. Роскошная черная грива волос, красиво падающих на плечи. Яркие карие глаза с длиннющими ресницами, прямой нос, прекрасно очерченные губы, обрамленные усами и короткой бородкой. Он был красив до неприличия. Молодой Зевс-громовержец. Неземную красоту прибывшего подчеркивал его наряд: и сапоги, и штаны, и короткая куртка, изготовленные из тонкой белой замши. Под распахнутой курткой виднелась черная шелковая рубашка. Куртка, однако, была подбита мехом снежного волка. «Ничего себе, этот красавчик из флотских? Не может быть, да и одежда не по уставу!» Я не знал, что и подумать.
Краем глаза я заметил, что вся смена цеха, человек пятнадцать, застыв от изумления и открыв рот, кое-кто в буквальном смысле слова, разглядывают явившееся в их производственное помещение богоподобное существо. А на лицах у женщин был написан прямо-таки восторг. Только Лара по-прежнему спокойно сидела за одним из столов и слегка улыбалась.
— Дамы и господа, — звонко сказала повеселевшая Мелисса, — разрешите представить вам экс-вице-адмирала Космофлота Бориса, моего друга. Он со своей командой приехал помочь мне в некоторых вопросах. Так сложилось, что все мы будем какое-то время находиться здесь, в вашей диспетчерской, подходящей для наших целей. Постараемся вам не очень мешать.
Как только Мелисса назвала имя, я тут же успокоился и решил, что Борис, пожалуй, имеет право сколько угодно обнимать и целовать Мелиссу, поскольку, как я наконец сообразил, он — тот самый Борис, один из четырех Первых селферов, друг Мелиссы, Майкла и Шемаханской Царицы еще с двадцатого века. Но все равно Борис, или, как его почему-то называла Мелисса, Ласточка, был мне неприятен. Наверное, потому что я невольно сравнил себя с ним, и это сравнение было явно не в мою пользу. Думаю, что у всех мужчин в присутствии Бориса неизбежно возникало ощущение собственной неполноценности.
* * *
Мелисса и Борис подошли к окну. Борис при этом нежно обнимал Мелиссу за плечи.
— Ласточка, познакомься, это — мой Потенциал, Алекс Комаров, очень перспективный.
— Комаров? Внук Лены?
— Правнук.
— Прекрасно помню Лену. Очень жаль, что она не успела. Ты должен суметь обязательно!
При этих словах Борис широко улыбнулся и показал ослепительно-белые зубы, которых у него во рту было несколько больше, чем у обычного человека. При этом клыки, и по форме, и по размеру, были явно не человеческие. Между зубами мелькнул раздвоенный кончик розового языка. Улыбнуться в ответ я заставить себя не сумел. «Ну и чувство юмора у этих селферов, — неприязненно подумал я, — хорошо хоть рога себе не вырастил!» Как потом оказалось, рога у Ласточки были, просто в тот момент, глядя на него снизу вверх, разглядеть их в массе его волос я никак не мог.
