Сейчас они тоже реагируют на интерес к себе по-разному. Екатерина иногда дает интервью и даже написала книгу. Елена старается минимизировать контакты с прессой и всеми, кто интересуется той историей, видимо стараясь забыть все как страшный сон.
Возвращение
В родном городе Виктору Мохову, что не удивительно, оказались совершенно не рады. Сначала он попробовал остановиться в скопинской гостинице, но там его заселять отказались, и ему пришлось отравиться домой. После смерти матери там царила разруха. Бункер затопили водой, забросали мусором. Часть дома перекосилась. Огород зарос бурьяном. Странно, что дом и бункер не разрушили до основания. Например, в истории с Головкиным, о котором в книге тоже пойдет речь, его гараж разрушили, а подвал завалили мусором, сожгли и сравняли с землей.
Соседи насторожились. Они не думали, что Мохов вернется через 17 лет с такой «известностью».
«Мы крайне недовольны ажиотажем вокруг этой темы. У народа мнения разные: кто-то говорит, мол, его точно грохнут, в бункер изверга закатают. Но люди же ко всему привыкают, может, и здороваться с ним начнут», – говорят те, чьи дома расположены рядом с жилищем Мохова.
Один из соседей, в семье которого шестеро детей, немедленно решил продать дом: «Думаю, может, квартиру где-то буду снимать. А что делать? Мне детей обезопасить надо».
Большая часть земляков уверены, что Мохову спокойно жить не дадут: в магазинах обслуживать не станут, в кафе не пустят, в поликлинику не позволят войти. Жители даже хотят развесить по городу его фотографии, чтобы все знали маньяка в лицо.
Сам Мохов признается: «Из дома не выхожу. По ночам приезжают. Цыган угрожал».
Не убийца?
Теперь несколько слов о том, почему дело скопинского маньяка оказалось в этой книге, ведь, по сути, Мохов не серийный убийца, как многие из тех, о ком вы прочитаете далее. Но, учитывая особенности его личности, если бы его не привлекли к ответственности, он волне мог бы продолжить, ощутив собственную безнаказанность. Полагаю, и на убийство со временем он мог бы решиться. Скорее всего, своими руками он бы этого не совершил, а, например, заморил бы девушек голодом, чтобы выглядело, будто они умерли сами.
Из материалов, не вошедших в интервью
Когда Ксения Собчак спрашивала Мохова, переживал ли он, что Елена рожает в антисанитарии и это опасно для жизни, насильник со спокойным лицом сообщил, что понимал. А вот на следующий вопрос: «Может, вы даже хотели этого?» – Мохов не ответил совсем, будто и не услышал. В фильме это выглядело неочевидно, но молчание и реакции Мохова говорят о многом. Он ожидал, что события могут развиваться таким образом, и, более того, даже желал этого.
После этого небольшого экскурса в обстоятельства совершенного Моховым преступления и того, что происходило после, хочу вернуть читателя к съемкам сюжета о скопинском маньяке и к моим комментариям. Просмотр материалов, предоставленных съемочной группой, занял у меня почти семь часов. Тогда мы обсудили многое, и могу точно сказать, что команда Ксении Собчак старалась не героизировать Мохова, не оправдывала его действия или не пыталась «понять и простить». Целью было показать скопинского маньяка жалким и недостойным человеком. Хотя все прекрасно понимали: из-за того что интервью взяла Собчак, а не кто-то другой, будет много шума и обвинений.
Резонанс
После выхода видеосюжета в медиапространстве начало появляться много всего и разного. Попробую прояснить некоторые моменты.
В сети некоторое время циркулировала фотография, на которой Ксения Собчак якобы общается с Моховым в кафе. Однако это было ее интервью с бывшим следователем Дмитрием Плоткиным.
Некоторые пользователи Рунета говорили о наличии неких «кураторов», продвигающих бренд «скопинский маньяк». Здесь скажу, что практика «продюсирования» преступников такими же преступниками встречается часто, и Мохов вполне может оказаться в их числе. Помните, как он ответил на вопрос о внимании к его персоне, сказав, что раньше внимание не любил, а теперь «по кайфу». Вероятнее всего, по кайфу ему стало как раз по просьбе кураторов, и просьба эта, кстати, могла быть довольно «настойчивой».
Кто-то задавался вопросом, сколько мне заплатили. Нисколько. И даже не предлагали. Вообще оплата работы приглашенных специалистов хоть и не всегда, но часто влечет за собой обязательство следовать редакционной политике программы или канала. Из-за этого я всегда настороженно отношусь к подобным предложениям.
В комментариях к видеосюжету встретила даже чье-то замечание относительно бумаг на моем столе во время записи. Кто-то назвал их бутафорскими.
Это, мягко говоря, не так. Передо мной лежали пометки, сделанные во время просмотра отснятого материала. Там и моменты, на которые необходимо было обратить внимание съемочной группе, и детали портрета Мохова, и его оговорки, и реакции на вопросы. И много чего еще. Значительная часть этого не вошла в итоговый монтаж, и на страницах книги я также использую не все. В основном по причине того, что эти заметки без объяснений могут показаться читателю странными, а с объяснениями – длинными.
Рассказывать или нет?
В этой истории хотела остановиться на вопросе: нужно ли вообще было снимать сюжет о Мохове? Эту тему обсуждали довольно долго и крайне подробно. Должна сказать, я придерживаюсь той позиции, что рассказывать людям о таких негодяях необходимо. Однако делать это нужно крайне аккуратно и осмотрительно. Нельзя их очеловечивать, нельзя допустить, чтобы кто-то ими вдохновился. Это может привести к появлению подражателей. Такие случаи известны, и мы о них еще поговорим. Для меня же очевидно, что, помимо негативных отзывов, а иногда и проклятий в адрес Собчак, никто не пожалел Мохова и не попытался оправдать его преступление. Все писали, что он вызывает отвращение, раздражение и презрение. А вот теперь стоит задуматься, не выполнил ли сюжет своей главной задачи?
Кстати, даже мне писали, что Ксения Собчак иногда так улыбалась во время интервью, что у кого-то сложилось впечатление, будто она восхищалась Моховым. Мне было немного странно читать такие сообщения и комментарии, поскольку в перерыве во время записи интервью, когда Мохов отходил, Ксения в разговоре со своей командой говорила, что беседовать со скопинским маньяком ей жутковато. Выглядит как безобидный дед, но от него мороз по коже. Едва ли она могла им восхищаться.
Насчет того, как должен вести себя интервьюер, я рассуждать не вправе, поскольку не являюсь ни профессиональным критиком, ни журналистом. Относиться к персоне эпатажной Ксении Собчак можно по-разному, но ее репортаж дал вполне ощутимые результаты. Именно в разговоре с ней скопинский маньяк произнес: «От меня родила и больше не рожает. Надо опять мне заняться ею». Фраза мгновенно облетела все СМИ и дала правоохранителям повод начать проверку в отношении Мохова. Председатель Следственного комитета России поручил дать правовую оценку словам Мохова. А позже Рязанский областной суд удовлетворил иск полиции об ужесточении мер административного надзора в отношении скопинского маньяка. Все это лишний раз напомнило преступнику о том, что компетентные органы про него помнят и за ним приглядывают.
