Зверски изуродованный труп шестнадцатилетнего Андрея П. обнаружили через два дня. Тело нашел отец погибшего.
В процессе опроса местных жителей было установлено, что в день убийства подростка поблизости видели незнакомого темноволосого мужчину с явными признаками угревой сыпи на лице. Он был высокого роста и сутулился. Появился словесный портрет преступника. К сожалению, правоохранители на тот момент не увидели связи между нападением 1984 года и убийством Андрея П. Догадайся об этом кто-нибудь раньше и сопоставь два словесных портрета, возможно, монстра поймали бы раньше, и он не искалечил бы столько судеб.
Я не зря в таких подробностях решила остановиться на начале пути этого маньяка. Хочу чуть больше рассказать об очень важной детали в работе тех, кто занимается поиском серийных убийц, – поговорить о первых жертвах. Если их удается найти, это может многое сказать о преступнике. Он еще не заматерел, не стал хищником с отточенными инстинктами, совершает ошибки. У Головкина их было достаточно. При обнаружении тела жертвы очень важно обратить внимание на множество деталей. Здесь на помощь правоохранителям приходят криминалистическая ситуалогия и виктимология. Расскажу лишь про некоторые моменты. Что же следовало отметить, когда были найдены первые жертвы Головкина?
Во-первых, характер следов «извращений»: оставлены они еще при жизни или же преступник затратил время на постмортальные манипуляции. Это подскажет, как долго убийца измывался над жертвой и оставался на месте преступления. В случае с Головкиным характер повреждений давал понять, что жертву мучили довольно продолжительное время и некоторые действия с телом проводились уже после смерти. А для всего этого необходимо укромное и безопасное место. Такой тип убийцы, которому соответствовал Головкин, получающий удовольствие от самого процесса убийства и ощущения власти над человеком, наверняка должен был в ближайшем будущем задуматься о собственном «логове». Забегая вперед, скажу: такое убежище у него появилось, а по количеству повреждений и издевательств над телами, найденными позже, было понятно, что на такие извращения нужно много времени и «своя территория».
Во-вторых, когда стало понятно, что убийца орудовал достаточно долго, необходимо было определить: убийство произошло на месте обнаружения трупа или тело было перемещено откуда-то. Для этого следовало обратить внимание на наличие следов волочения тела или манипуляций, которые требуют временных затрат, – не в случае с Головкиным, но это может быть укладывание специальным образом, маскирование, упаковывание в коробку или пакет, «украшение» атрибутами, имеющими символическое значение, и другое. В совокупности с другими нюансами – наличие признаков борьбы, следы крови, отпечатки ног или протектора автомобильных шин, иные следы, оставшиеся на окружающих предметах и поверхностях, – это позволит ответить на вопрос, произошло ли убийство там, где тело было обнаружено, или в другом месте, а может, и привезено откуда-то.
Если тело, имеющее признаки длительных мучений, было перемещено на место его обнаружения уже позже, то «логово», вероятнее всего, имеется. А в условиях, когда недостаточно сведений о предполагаемом преступнике, необходимо начать отработку мест, где такое логово можно сделать. Если же из анализа места преступления следует, что укрытия еще нет, то, по возможности, необходимо попытаться взять под контроль точки, где оно может быть оборудовано. Головкин долго и обстоятельно готовился к созданию «логова».
Вероятно, на конном заводе могли бы повнимательнее присмотреться к своему сотруднику, приметы которого совпадали со словесным портретом, составленным со слов уцелевшей жертвы и свидетелей, когда убийства начали следовать одно за другим. Но, наверное, они не стремились к этому или описание преступника до них не дошло.
Скромный, работящий парень. Возился со своими лошадьми. Никого вроде не трогал. Застенчивый. Да, в любви не везло. Немного странноват, отрешен от мира, но при этом выглядит совершенно безопасно. А что у него в душе – кто же захочет тратить время, чтобы туда заглянуть? Поэтому отсутствие «маски» среднестатистического, нормального человека, на создание которой у Головкина не было ни волевых ресурсов, ни желания, ему не мешало пользоваться расположением окружающих.
Людям вообще свойственно отторгать мысль о том, что рядом с ними живет или работает чудовище. Тем более если это чудовище не с клыками и огнедышащей пастью, а всего лишь неопрятный дылда – рослый, сутулый, подволакивающий правую ногу. Разве мало таких вокруг?
Наша обычная ошибка – искать в жестоком убийце, в маньяке ярко выраженного зверя, а не человека, который способен затеряться в толпе.
Фишер
Головкина в некотором смысле тоже можно назвать «домашним» преступником. Он не выезжал для совершения преступлений за пределы своего небольшого района, даже когда у него появилась машина. Кстати, убийства совершались буквально в пятистах метрах от дачи Бориса Ельцина, бывшего тогда президентом России.
Временной интервал совершения преступлений Головкиным частично совпал с периодом зверской деятельности Чикатило. Была даже версия, что это один преступник, «гастролирующий» в нескольких регионах. Для проверки версии группа оперативников Главного управления уголовного розыска МВД СССР прибыла в Ростовскую область, где в то время орудовал, но еще не был пойман Чикатило.
Дело Головкина не стало таким громким, вероятно, потому, что превращать в сенсацию изуверские убийства детей сочли непозволительным. И слава Чикатило осталась вне конкуренции. Впрочем, Головкин к ней и не стремился. Своими убийствами он никогда не хвастался. Для него важно было другое. Маньяк хотел в полной мере реализовать все свои садистские фантазии, накопившиеся еще с подросткового возраста. Он наслаждался самим процессом истязания, хотел видеть остекленевшие глаза жертвы, слышать крики о помощи, мольбу о спасении. Это его подстегивало и возбуждало. И тогда он превращался из зоотехника-коневода в образ карающей Смерти.
Для поимки маньяка в Одинцовском УВД была создана большая следственно-оперативная группа, куда входили и работники прокуратуры.
Но у следствия возникла путаница – искали убийцу с подмосковной пропиской, а Головкин по-прежнему числился москвичом.
Была еще одна помеха: странная фантазия юного свидетеля, которого допрашивали в связи с убийством его друга. Мальчик, путаясь в многочисленных деталях, рассказал следователям про зека, якобы назвавшегося Фишером. Дескать, у высокого, сутулого человека со шрамом во все лицо была наколка на руке в виде змеи, обвивающей меч. И этот человек сначала мирно вел беседу, а потом набросился на них с огромным ножом. Другу убежать не удалось. Достоверных версий происхождения прозвища Фишер нет. Но можно предположить, что свидетель, находясь в шоковом состоянии, упомянул фамилию, которая тогда была у всех на слуху, поскольку принадлежала известному шахматисту Роберту Фишеру.
Так Головкин стал подмосковной «страшилкой». О нем начали слагать песни: «Фишер бродит по лесным дорожкам». Его имя с содроганием произносили у пионерского костра, вырезали на скамейках и писали на стенах домов. В поисках человека по фамилии Фишер было проверено более 50 тысяч человек: психически больных, судимых, с сексуальными аномалиями.
