Низко поклонившись, признавая мою доброту, оба секретаря вышли вон. Единственное, что спасло обоих от смертной казни то, что я не позволяла им вникать в особо секретные документы. В противном случае, как посвященные в тайны, они бы не выбрались и за ворота моего поместья. А так оставалось надеяться, что Назарат по достоинству наградит их семьи, так как мой указ отменить он не мог.
Посмотрев на Полли, я печально вздохнула. Без толковых помощников мне никак не справиться с тем количеством дел, что имелся на данный момент.
— Отправляйся в Тайную Канцелярию и присмотри мне там пару человек. Из тех, кто помладше да потолковее. Кто еще не успел заинтересовать важных господ, но имеет многообещающий оскал, — Полли поклонилась, набрасывая на лицо вуаль. Я же прикрыла глаза на несколько мгновений, собираясь с духом. — И попроси князя зайти ко мне.
Дальше оттягивать это было неразумно.
Распрямив спину до хруста, сцепив руки перед собой, я приготовилась к обороне. Резные двери распахнулись, и в кабинете появился Сальва.
Бегло оценив мое положение, князь только вскинул бровь, отойдя к мягкому дивану, вынуждая меня повернуться.
— Олив, милая, — Легат глубоко вздохнул, не отводя взгляда от меня, — у нас не получится разговора, пока ты сидишь там.
Опускаясь на диван, Сальватор похлопал по месту рядом с собой.
— Иди ко мне, пожалуйста. Все же, я не твой секретарь, и, надеюсь, заслужил это.
Чувствуя, как подрагивают руки, я медленно встала из-за стола, глядя на князя с подозрением. В этой ситуации было довольно сложно сказать, кто прав, кто виноват, так что я и не знала, с чего начинать разговор.
— Ты просил помощи у Назарата? — попыталась возмутиться я, замерев в паре шагов от Сльватора и сложив руки на груди.
Однако, возможности устроить порядочный скандал мне не дали. Одним неуловимым движением дернувшись в мою сторону, Сальватор схватил меня в охапку, через мгновение уже устроив на своих коленях. Крепко удерживая возмущенную и брыкающуюся меня, все с тем же непробиваемым спокойствием, князь произнес:
— Олив, я не собираюсь разговаривать с тобой в подобном ключе. Как и не собираюсь ругаться. Так что будет лучше, если мы начнем чуть иначе, — моей щеки коснулись в легком поцелуе, и мягко погладили по спине, от чего я немного притихла. — И нет, я не знал ни о чем, пока мне не доставили послание от герцога. И поверь, мне было весьма обидно получать подобные новости от постороннего. Почему ты не сказала, Олив?
Чувствуя некоторую неловкость от того, что все случилось подобным образом, я не могла посмотреть Сальватору в глаза.
— Олив, Олив, — невероятно мягко позвал князь, продолжая обнимать и поглаживать по плечам замершую меня. — Ты моя прекрасная, смелая принцесса. Невероятная и удивительная. Я люблю тебя больше, чем птицы любят рассвет. Расскажи мне, почему ты не сказала, что ждешь ребенка?
Чувствуя, что готова разрыдаться от этой щемящей нежности, я передернула плечами, стараясь справиться с собой.
— Я не была уверена. А потом пришел приказ ехать в столицу, — я говорила тихо, так как не могла вести себя с Сальвой резко и решительно, как это получалось с другими. Этот мужчина делал меня нежной, хрупкой, относясь как к редкому, драгоценному созданию. — Я думала, что скажу тебе чуть позже, когда мы разберемся с делами. Мне не хотелось, чтобы это стало поводом для свадьбы. Хотелось, чтобы это осталось чем-то личным, тайным. Пусть только на время.
На несколько минут в кабинете повисло молчание, но оно уже не было той напряженной тишиной, полной тревоги и раздражения, как совсем недавно. Чувствуя, что успокаиваюсь, я подняла голову, заглянув в серые глаза Сальватора.
— Почему ты просил помощи у Назарата? — этот вопрос меня обижал, даже если я сама не решалась в этом признаться. И даже то, что у Сальвы были основания так поступить, меня не могло полностью успокоить.
— Это не совсем верно, моя фея, — Сльватор уткнулся носом в шею, от чего по спине толпой пробежали мурашки удовольствия. — Вместе с приглашением в столицу, гонец привез послание от герцога, в котором говорилось о твоем состоянии, как о весьма вероятном. И Назарат очень настаивал на том, чтобы воспользоваться этим моментом и окончательно убедить тебя согласиться.
— Но я же не была против! Я согласилась, чтобы подготовили указ! — возмущение было так велико, что я едва ли не подпрыгнула, сидя на коленях Сальватора.
— Я знаю, Олив. И я не хотел, чтобы так все произошло. Но утром ты опять мне отказала, а у Ола с Назаратом уже явно закончилось терпение. Да и я все ждал, что ты скажешь. Но кто-то все молчал и молчал. А потом уже было поздно что-то предпринимать.
— Я просто хотела все решить сама, — упрямо произнесла в ответ, хмуря брови.
— Но мы с тобой во многом зависим от воли государства и конунга, — Сальватор улыбнулся, словно его забавлял мой протест. Но рассердиться на него больше не получалось, как я не старалась. — Тебе и так дали невероятно много времени, но ты так долго играла в свои игры, что все устали ждать.
— Ну и что? Мы бы и так поженились. Об этом все знают. И я бы не позволила своему ребенку расти бастардом. Как и ты. Зачем весь этот фарс?
— Потому, что влияние Красной Злючки становиться все сильнее. И как у члена династии королевского дома Сайгоры, у тебя на репутации не должно быть подобных пятен. Хватит того, что о характере принцессы из Небесных Чертогов уже ходят легенды.
Я только открыла рот, собираясь возмутиться, но теперь у меня не было слов. В этом Легат был совершенно прав. И я получила именно то, к чему стремилась.
— Завтра объявят? — тихо спросила, глядя в глаза самого любимого и уравновешенного человека на свете.
— Завтра. Если ты не против, — кивнул Сальватор, вновь давая мне, пусть и иллюзорное, но все же, право выбора.
Глубоко вздохнув, я окончательно расслабилась в руках Сальватора, прикрыв глаза.
— Завтра так завтра. Пусть.
Полгода спустя.
— Ее высочество прибыла!
Распорядитель еще не закончил фразу, как придворные разошлись по сторонам, не желая преграждать мне путь. И правильно. Сегодня у меня отекли ноги, и я была не в самом радужном из своих поганых настроений.
— Наместник Лабии и военный министр, следуйте за мной, — двери кабинета Ола распахнулись задолго до того, как я к ним приблизилась.
Новое платье, впервые одетое, наконец не стесняло движений, позволяя дышать полной грудью. Пусть мой живот был еще не очень большим, но уже добавлял некоторый дискомфорт, так что удобный наряд сейчас я ценила примерно так же высоко, как скамеечку для ног. Или все же нет?
— Министра наказаний вызвали? — два молодых, живых и цепких, как юные волкодавы, секретаря следовали в шаге позади, уступая только Полли, что сейчас была похожа на вполне обычную девушку. Если не знать, куда и как смотреть.
