– Чех, Софья! Отправляйтесь на восток! – велел Виктор. – Осмотрите все улицы, дворы, подвалы. Если надо, стучитесь в окна и двери! Днём он не опасен, но ночью… Очень надеюсь, что мы успеем.
Мы вновь погрузились в машину и, кивнув на прощанье обеспокоенному Мите, помчались на поиски.
– А если найдём, – я закусила губу. – Что делать тогда?
– Тебе? Ничего. Увидишь, тут же беги к машине и закрывай все двери.
– А ты?
– Буду ловить, – пожал плечами Чех.
– А если…
– Никаких «если»! Увидишь, беги!
– Ладно, ладно, поняла. Раскомандовался тут…
***
К тому моменту, как на улице начало темнеть, мы успели облазить все дворы, улицы, части города. Побывали во всех подворотнях, посетили все парки и скверы. Заглянули в подвалы и даже залезли на крышу одной из многоэтажек, Чеху, видите ли, показалось, что там мелькнуло тёмное пятно. И всё напрасно! Волколака не было.
Я уже хотела плюнуть и немного поныть о судьбе замёрзшей, голодной практикантки, как вдруг у Вацлава вновь зазвонил телефон.
– Вот дьявол… – процедил он, едва договорил с собеседником.
– В чём дело? Нашли?
– Нашли. Загнали к нам. Поехали!
– Куда?!
Чех уже бежал к машине.
– Быстрее! Это всего в квартале отсюда!
– Стой! Мы что, одни? А остальные когда прибудут?
– Позже. Главное задержать. Соня, скорей!
Глава 6
Солнце село непозволительно быстро. Буквально за десять минут, но в этом не было ничего странного. Смущало другое… Откуда всё время слышался противный, скребущий душу, собачий лай?
Я поморщилась. Зверь близко, даже слишком близко. Душу терзали плохие предчувствия.
Окно в машине запотело от горячего дыхания так, что приходилось постоянно его протирать. Иначе ничего не видно. А ведь там, в пугающей мгле, Вацлав…
Чех наотрез отказался брать меня с собой. Глянул из-под бровей, буркнул что-то угрожающее и ушёл один. Сиди, мол, глупая блондинка, пока мужчина защищает человечество.
Я и сидела. Волновалась, злилась, но сидела.
Сидела ровно до тех пор, пока лай не перерос в рычание, а в воздухе не запахло палёной шкурой.
Страх всё сильнее впивался в мозг, захватывая частицы сознания длинными изогнутыми щупальцами, впивался в душу, высасывая последние крохи хладнокровия, заглядывал в глаза ярко-алыми огненными всполохами.
Чех загонял зверя в клетку, расставляя по периметру специальные чаши с ярким пламенем.
Волколаки боятся огня. Любого. К сожалению, чем больше люди пользуются электричеством, тем беззащитнее становятся перед нечистью.
– Чёрт… – протянула я, всматриваясь во тьму. – Что такое?
Два факела погасли одновременно, будто кто-то неведомый накрыл их огромной лапой. Где Чех? Не мог же он меня бросить?
Только подумала, как волна страха, тяжёлым потоком, вновь окутала с головой. В ту же секунду раздался грозный собачий лай и чей-то испуганный всхлип. Ребёнок? Откуда тут ребёнок? Нас уверили, что обыватели нейтрализованы. Подъезды заблокированы изнутри, дороги и тропинки к кварталу перекрыты. Понятия не имею, как они это сделали, но сделали! Никого из посторонних не было…
Стекло вновь запотело, наплевав на предосторожности, я аккуратно опустила окно и тут же увидела темнеющие вдалеке силуэты.
Огромный пёс прижал пятилетнего мальчугана к стене многоэтажки и грозно рыча, скалил слюнявые клыки.
Мальчишка заплакал. Громко, искренне, размазывая слёзы по испачканному осенней грязью лицу. Но собака лишь сильнее оголила зубы, придвигая серую морду почти вплотную.
Решение пришло внезапно.
Да собственно говоря, и решения как такового не было. Был порыв, инстинкт, желание уберечь невиновного. Тем более маленького ребёнка.
Выскочив из машины, я подобрала увесистый камень, размахнулась и со всей силы запустила в зверя. Нет, даже не целилась, просто хотела напугать, отвлечь.
Отвлекла, так отвлекла! Волколак, медленно оглянулся и, вперившись белёсыми глазницами в темноту, выискивал нежданную помеху.
Я люблю животных. Честно! Особенно собак. Особенно издалека.
Но псина любви не разделяла. Заметив меня между домов, застыла и совсем по-человечьи оскалилась. А потом, словно приняв какое-то решение, двинулась прочь. Я с облегчением выдохнула, наблюдая как мальчишка, наспех добежав до подъезда, сумел открыть снаружи дверь, скрыться в спасительной глубине дома.
Где же Чех? Нахмурившись, я ступила назад, стараясь вернуться в машину, но раздался глухой щелчок.
Машина оказалась закрыта, а прямо передо мной появился тёмный силуэт волколака.
– Р-р-р…
– А-а! – взвизгнула я, отпрыгивая на добрых полметра. – Пошёл прочь! Фу!
Пёс вновь оскалился, с клыков капнула слюна, смешиваясь на асфальте с грязными лужами. И вдруг… прыгнул. Рванул с места, как заправский чемпион, одним мощным рывком пролетая расстояние и целясь прямёхонько в грудь. Я же успела выставить сумку, наверное, только это и спасло. Собачьи зубы вцепились в кожзам. Послышался треск, на пол вывалился кошелёк и россыпь мелочи, которую вечно забывала в кармашках.
Под напором довольно-таки тяжёлой туши, я оступилась и рухнула на землю.
Серая морда тут же устремилась вниз, остановилась, бесцветным взором окинула поверженного противника и медленно потянулась к шее. Всё ближе и ближе подступали острые клыки, всё холоднее слюна, капающая с раззявленного рта, всё отчётливее чувствовался голод и мрачное удовлетворение.
Громкий шум, стремительная тень и пёс, который буквально мгновенье назад был готов перегрызть мне глотку, оказался в стороне.
– Жива? – раздался голос Чеха.
– Помоги!
– Сидела бы в машине…
– Там был ребёнок!
Вацлав встал прямо передо мной, давая возможность отползти к машине.
– Ну… иди сюда, щеночек, я тебя приласкаю… – прошептал он, крепко сжимая в руках нож.
Серебряное лезвие было смертельно для волколака и я от всей души желала победы напарнику.
Пёс зарычал и бросился ему под ноги.
В ту же секунду огромная лавина звуков, водоворот из чувств, где больше всего преобладала ненависть, ударил по вискам. Я застонала, зажмурилась и пропустила момент, когда Чех стремительным, почти неуловимым движением, отсёк серую собачью лапу.
Пёс взвыл. Дёрнулся, отшатнулся и понёсся прочь.
Но не успел сделать и нескольких шагов, как откуда-то со стороны, раздались голоса и другие охотники накинули на волколака тяжёлые серебряные цепи.
