– И на Лешего, и просто так, – я подошла поближе и тихонько поинтересовалась: – А они знакомы давно, да?
– Очень давно. У Вацлава невеста за неделю до свадьбы к этой морде лесной сбежала.
– Кхм… Не поняла… К Лешему?
– К нему родимому. Леший, правда, на неё даже внимания не обратил. Одной больше, одной меньше. А Вацлав переживал долго.
– Ого…
– Вот то-то и оно. Вроде и не виноват тот особо, а всё ж не просто так девка от человека к нечисти подалась. Увлёк, околдовал, заманил. Говорит, не знал, что в невестах ходит, был уверен, что свободная.
– Значит, правда, не знал?
– Да кто ж правду-то ведает?! Один одно говорит, другой другое, – Егорыч махнул рукой. – Ты уж, Софьюшка сама с Лешим разберись. Не вплетай сюда Вацлава. Неприятно ему.
Я задумалась. Прав старик, раз такое дело, то нечего Чеху с «лесной мордой» общаться. Сама как-нибудь. Не волколак ведь! Да и Егорыч помочь обещал, тоже, как-никак, бывший охотник.
– Егорыч…
– Чего?
– Не съездишь со мной к русалкам?
Глава 8
Машинка Егорыча была попроще и ехала помедленнее, но может это и к лучшему. Зато пока мы добирались до пляжа, я объяснила ситуацию.
– Невеста, значит, сбежала?
– Да.
– Прям так и сказал «сбежала»?
– Так и сказал.
– Надо же… Русалка и вдруг от Лешего сбежала… Ну надо же…
– А что тут удивительного?
– Да понимаешь, Софьюшка, русалки-то пониже в иерархии находятся. А Леший… Он же, так сказать, царь леса. Вот ты бы смогла царю отказать?
– Смотря какой царь, – хмыкнула я.
Егорыч тоже засмеялся, а потом вдруг спросил.
– Вы же пропавшую русалку искали?
– Искали, вроде бы.
– Вроде бы?
– Чех искал, а я дома лежала с больной ногой.
– Понятно, – вздохнул Егорыч. – И, видимо, нашёл.
– Думаешь, он специально?! У Лешего невесту домой отослал?
– Ну а почему бы и нет? Ну, чего вскинулась? Никто твоего Чеха не обвиняет. В своём праве был мужик.
– Ничего он не мой, – буркнула я, отворачиваясь к окну.
Пляж пустовал.
Серая вода лениво накатывала на берег, и так же медленно уходила обратно. Брр, и как они живут в таком холоде? Летом ещё понятно, но зимой-то? Не в Африке же.
Егорыч уверенно подошёл к самой кромке, привычно поправил кепку и вдруг засвистел. Да так пронзительно, аж уши заложило. Свист превратился в какую-то незамысловатую мелодию, которая тут же отложилась в памяти. Уверена, и среди ночи разбудите, напою.
Речка вдруг всколыхнулась, большая волна поползла на песок. Одна, вторая, третья, четвёртая. И вот уже по берегу идёт вереница длинноволосых красавиц в лёгких, полупрозрачных платьях.
– Егорыч? – удивилась русалка. – Неужто на охотничью тропу вернулся?
– Куда мне, Агнешка, – отмахнулся он. – Я, вон, с Софьей приехал.
– Доброго дня, – речная дева вежливо склонила голову. – По какому делу побеспокоили?
– И вам доброго. Узнать хотели, сестрица ваша вернулась?
– Вернулась. Вацлав привёл.
Я чертыхнулась. Отомстил, так отомстил.
– А поговорить с ней можно?
– А зачем вам?
– Леший её…
Но не успела я закончить предложение, как Егорыч неожиданно многозначительно кашлянул и глянув на меня исподлобья, широко улыбнулся русалке.
– Поговорить бы, Агнешка, по душам, как раньше.
– А есть что сказать?
– А будто бы нет! Пойдём, по бережку пройдёмся… Сестра ничего не рассказывала? Видишь ли, ситуация какая получилась…
Егорыч повёл красавицу чуть дальше по берегу.
Я поддела мыском туфельки песок и задумалась. Неужели Вацлав, и вправду, подставил Лешего… Вот даёт. Ну, а что удивляться-то? В конце концов, лесная нечисть увела невесту. Врагу такого не пожелаешь.
По спине пробежали мурашки. Надо же… Чех и невеста. Не могу представить его женатого. Слишком независимый, слишком свободный… всего слишком.
Через несколько минут вернулся довольный Егорыч. Поправил извечную кепку и ухмыльнулся.
– Ну что, Софьюшка? Поехали обратно. Сделали дело.
– А как же русалки?
– Да никак. Взбаламутил всех Леший, сам не разобрался в ситуации, а быстрей к нам бежать. Как будто в свахи нанимались.
– А что со сбежавшей невестой? Как Чех её домой-то приволок?
Егорыч развёл руками.
– А Чех, оказывается, тут совсем не причём. Агнешкину сестрицу он в лесу встретил, домой отвёз, она ничего про жениха и не говорила. Стало быть, не мстил никому.
Я почувствовала, как тёплая волна удовлетворения прошлась по всему телу. А Вацлав не так плох оказывается. Зря на человека наговаривали. Ну а то, что вспыльчивый… Так со всеми бывает.
На протяжении нескольких лет я встречала разных мужчин, но большинство не отличались чистой совестью и легендарным благородством. У всех были недостатки. Безупречных людей не бывает, ведь так? И характер Вацлава не самое ужасное.
Нет, я вовсе не думаю, что Чех идеален! Ещё чего. Я вообще о нём не думаю. Просто иногда, само собой получается так, что мысли возвращаются к высокому неулыбчивому брюнету.
– О чём задумалась, Софьюшка?
– Так, мелочи, – качнула головой я, прерывая поток мыслей. – Поехали?
***
На следующий день музей работал в обычном режиме. Никто никуда не спешил, не ругался и даже анчутки спокойно сидели на своих местах.
– Когда вас на волю выпустят-то? – хмуро спросила я у бесят.
Вацлава в кабинете не было и почему-то это очень расстраивало.
– А чего нас выпускать? – откликнулись анчутки. – Нас и тут неплохо кормят.
– Но вас дома, наверное, ждут. В чём провинились? Может поговорить с Михаилом, пусть смягчит наказание?
– Не надо ничего смягчать! Ты в прошлый раз смягчила, так нам ещё неделю приписали.
Я покраснела. Да, не хорошо в прошлый раз получилось. Выпустила нечаянно, обратно загнать не сумела.
– Вас хоть поят? Или Чех опять без воды оставил?
– И поят, и кормят. Два дня осталось досидеть и обратно отвезут, – самый ближний бес почесал пузико и добавил: – На перевоспитании мы тут. Чтоб простых людей больше не стращали.
Мне стало смешно. Анчутки вредные, но вполне безобидные ребята. Проказничать любят, конечно, тут их не исправить. Но обыватели пугались голозадых шутников до одури! Раньше и я бы испугалась, а теперь…
