– Пожалуйста, – я улыбнулась. – Всегда хотелось приключений.
Оба мужчины замолчали, думая о чём-то своём. Наконец, Михаил произнёс:
– Бегать умеете?
– В школе участвовала в соревнованиях.
– И?
– Была в самой серединке, – призналась я.
– Не так уж и плохо.
– Нет! – нахмурился Вацлав.
– Тебе же нужен человек. Поработай, научи. Через пару месяцев станет нормальным охотником.
– Если не сожрут раньше.
– Ну, зачем так сурово. Бегать-то умеет, – подмигнул мне Михаил.
Я кивнула. Убегу, спрячусь, буду сидеть тихо, как мышка.
– Чёрт, – Вацлав шумно выдохнул. – Мне бы того математика…
– Чего нет, того нет.
За окошком красовались первые золотые листочки на деревьях, солнце ласково согревало воздух, заползая тонкими лучиками даже в самые тёмные помещения. Пробегало по полу, задевало стол, и, в конце концов, усаживалось на противоположную стену, чтоб не пропустить ни слова из занимательной беседы.
– Ладно… попробуем, – безнадёжно махнул рукой Вацлав. – Приходите завтра к восьми.
Я довольно улыбнулась.
Сегодня определённо удачный день. Кажется, нашла работу мечты. Что может быть лучше оживших сказок? Йу-ху, буду спасать мир!
– Непременно приду.
– Уверен, из вас получится отличная команда, – подытожил Михаил, с усмешкой поглядывая на помрачневшего коллегу.
Глава 2
– О, да. Именно так должен выглядеть спаситель всего человечества, – я надела тёмные очки и улыбнулась отражению в зеркале.
Пришлось потратить целый час на подбор костюма. Сегодня первый день увлекательнейшего трудового опыта, а значит, и выглядеть надо соответственно.
Поправив тёмный жакет и прочертив пальцем идеально отглаженные брюки, придирчиво повернулась боком. Надо меньше жрать. А то как бегать-то?
Я чувствовала себя агентом 007, не меньше. И была согласна за самое-самое маленькое жалованье выполнять самые-самые опасные миссии. Кстати, насчёт жалованья… Надо бы уточнить этот момент.
Осознание того, что где-то, в стороне от обыденной жизни, есть новый уникальный мир с тёмными силами, совершенно не пугал. Наоборот, до безумства хотелось поскорее окунуться в приключения. К сожалению, тогда я даже не задумывалась, что это не добрые детские сказки, а значит, счастливый конец может никогда не наступить.
На данный момент, всю мою заботу составлял один-единственный вопрос: заплести волосы в косу или оставить распущенными. Что лучше подойдёт к образу?
Повертевшись перед зеркалом и решив, что с распущенными локонами кажусь симпатичнее, подхватила сумочку и, напевая бессмысленную мелодию, отправилась в музей.
Возле одноэтажного здания стоял вчерашний охранник и приветливо улыбался.
– Доброе утро. Значит, всё-таки вас взяли?
– Взяли.
– Это хорошо, – он расправил широченные плечи. – Надо же кому-то с бумагами разбираться. А то притащат всяких уродов, а сами ни единого документа не имеют. А вам уютно там будет. И безопасно. Заполните формуляр и свободны. Красота!
– А я буду не с бумагами сидеть, – почему-то захотелось доказать ему, что стою намного больше, чем посредственный секретарь. – Меня охотником взяли.
– Охотником? К Чеху, что ль?
– К кому?
Охранник чуть поморщился.
– Ну к этому… Вацлаву.
– Да. А что? Почему «чех»?
– Так он чех и есть. Национальность такая. А как ещё назвать? Имя-то не каждый человек запомнит.
Я хмыкнула. Интересно, его все так называют? Может он от этого такой вредный? Надо бы присмотреться, вдруг ещё какие особенности запримечу? Всё-таки работать вместе.
Вот с такими нехитрыми мыслями я зашла внутрь.
Музей работал. Шумел, как растревоженный улей. Несмотря на раннее утро, в павильоне толпились первоклашки, пришедшие вместе с учителем на экскурсию.
Толпа мелких семилеток создавала такой гам, что хотелось оглохнуть. Неужели и я когда-то была такой?
– Вы и сейчас не сильно отличаетесь, – прозвучал мужской голос.
Я обернулась. Позади стоял вечно недовольный Вацлав.
– А откуда…
– Вы сказали это вслух.
– Гм, бывает. Здравствуйте, кстати.
– Доброе утро. Идите за мной.
Мужчина направился к лифту. Проследив взглядом удаляющуюся спину, я задумчиво усмехнулась. Чех, значит… ну-ну. Посмотрим, как работается с нашими западными собратьями.
– Чем мы сегодня займёмся?
– Я буду работать, а вы опровергать анекдоты про блондинок.
– В каком смысле?
– В самом прямом. Покажете, на что способны, – зайдя в лифт, Вацлав нажал на кнопку и вперился в меня тяжёлым взором. – Запоминайте. Тут четыре подвальных этажа. В прошлый раз Михаил показывал второй. Я обитаю чуть глубже, на третьем. Вы теперь, соответственно, тоже. Надеюсь, проблем с клаустрофобией нет?
– Нет.
– Хоть что-то хорошее. На минус первом этаже общие аудитории и архив с весьма специфической библиотекой. Можете заглянуть при случае. Интернета под землёй нет.
– А почему?
– Не положено, – Чех устало пробормотал что-то неразборчивое про извечную глупость практикантов и добавил: – И запомните, что бы вы ни услышали из-за закрытых дверей, не смейте входить в чужие кабинеты.
Я насмешливо приподняла брови.
– Могу застать что-то неприличное?
– Можете застать свою смерть. Внезапную и нелепую.
Только сейчас до меня начало доходить, что радужная сказка закончилась и чем ниже едет лифт, тем реалистичнее становились древние легенды.
– А что на четвёртом? Вы так и не сказали.
– А вот туда соваться даже не думайте, – разом помрачнев, процедил он. – Теперь там обитает математик.
– О! Так он всё-таки появился? Пророчество сбылось? А чем он знаменит? А вы его покажете? Он тоже охотник? А мы с ним…
– Тихо! – повысил голос мужчина и, вздохнув, вдруг прошептал что-то на чешском.
Перевода, я, конечно, не знала, но поклялась сегодня же раздобыть словарь.
– Простите, что вы сказали?
– Мы приехали.
Лифт открылся.
Он вышел первым и повелительно кивнув, двинулся вглубь коридора.
Отрывистые, немного резкие шаги Вацлава притягивали внимание. Казалось, что вот-вот перейдёт на бег. Напряжённые мышцы перекатывались под белой рубашкой, вызывая у меня мимолётную улыбку. Интересно, он всегда так одевается или специально вырядился?
