Высокий, темноволосый, черноглазый. А мне почему-то казалось, что чешские мужчины преимущественно низкорослые блондины. Надо же… ошиблась.
Я так засмотрелась, что едва не пропустила момент, когда он наконец-то остановился.
– Входите. Осторожно голову!
Неожиданно, что-то мелкое, но вертлявое, вцепилось мне в волосы.
– Ай! Больно!
– Я же сказал: осторожно, – Чех усмехнулся, и вдруг рявкнул: – Отпусти немедленно!
Я замерла, чувствуя как кто-то, обиженно фыркая, спускается вниз по моей спине.
– Примитивный анчутка. Они ещё вчера разбежались. Остальных нашли, а этот хорошо спрятался, зараза. Марш в клетку!
Нечто, именованное анчуткой, состроило гримасу и, гордо подняв мордашку с крохотными рожками, засеменил в угол.
– Это кто такой?
– Бесёнок. Мелкий, но неприятности доставляет огромные, – мужчина приоткрыл железную дверцу, и, убедившись, что нарушитель спокойствия присоединился к пойманным собратьям, закрыл клетку. – Восточнославянская мифология.
– А подробнее можно?
– Библиотека вам в помощь, – довольно улыбнулся он.
Я хотела уточнить некоторые детали, но тут в дверь постучали.
– В чём дело?
– Чех…
В кабинет заглянул вчерашний старик.
– О, ты с Софьей? – Егорыч поправил неизменную кепку. – Не помешал?
– Чего тебе?
– Там математик работать отказывается. Михаил велел к тебе отвести.
– Математик? Конечно, веди.
– Только он это… немного шебутной.
Чех пожал плечами.
– Гении всегда со странностями.
– Это верно. Значит, веду?
– Веди.
Моё сердце замерло, предвкушая новые тайны. Кто же ты, загадочный жрец точных наук, любитель цифр и повелитель уравнений? Чем так знаменит, что поставил на уши весь музей?
В коридоре послышались шаги, а Егорыч посторонился, приоткрывая двери пошире.
Я торопливо растянула губы в самой очаровательной из своих улыбок и неосознанно сделала шаг вперёд.
– Доброе утро, – раздался тихий мужской голос.
Улыбка тут же угасла. На пороге стоял Михаил.
– А где математик?
– Я вижу и вас коснулся ажиотаж вокруг этого молодого человека, – улыбнулся мужчина.
– Где он? – повторил мой вопрос Вацлав.
Ага, нашему хмурому чеху не чуждо любопытство. Значит, темноволосый злюка обычный человек, а не машина по выплёскиванию негатива. Вот бы ещё узнать, отчего такой мрачный?
– Математик в библиотеке. Вацлав, поднимись туда.
– А почему не здесь?
– Я бы не хотел пугать нашего гения, он и так немного переволновался, – Михаил с намёком приподнял бровь.
Чех вздохнул.
– Ладно, иду. Софья, – он вдруг вспомнил про меня. – Осмотритесь пока. Только к анчуткам не подходите.
Кивнув и дождавшись, когда все уйдут, с предвкушением обернулась к клетке.
Подходить не буду, но рассматривать ведь никто не запрещал?
Мелкое создание было очень похоже на мультяшного чёртика. Роста совсем небольшого – буквально двадцать-тридцать сантиметров – анчутка имел тёмную шёрстку, рожки и копытца, а под хитрыми глазками-пуговками посапывал свиной пятачок.
Я склонила голову, старясь осмотреть его сзади. И кажется, заметила хвостик…
– Чего уставилась? – неожиданно низко пробасил он.
– Ой! Что, простите?
– Чего, говорю, уставилась? Голых задниц никогда не видела?
– Это вы мне?
– Тебе, кому же ещё? Нагляделась?
От неожиданности я кивнула.
– Ну тогда, – бес прищурился. – Плати за просмотр.
Его собратья мерзко захихикали.
– Как платить?
– Как-как… Монетой!
Мне ещё никогда не приходилось разговаривать с чёртом, и поначалу немного растерялась, но потом взяла себя в руки.
– С какой стати? – усмехнулась я. – Вы сейчас тоже на меня смотрите, так что ещё подсчитать надо, кто кому должен.
Бесёнок ощерился.
– Новенькая, да?
– Неужто так заметно?
– А то как же. Пялишься бесплатно… традиций не знаешь…
– Каких традиций? – я присела на корточки перед клеткой.
Видимо, Чех не счёл нужным посвящать меня во все нюансы. Отправил в библиотеку, зараза. Ну, ничего, справлюсь как-нибудь сама.
– Какие традиции?
– Незыблемые, – односложно ответил бес.
– А подробнее?
– Монетку дашь, скажу.
Я аккуратно толкнула клеть.
– Землетрясение хочешь?
– Чего?
– Того.
Качнув железную тюрьму посильнее, с удовлетворением заметила, как парочка анчуток свалились с копыт.
– Ты что делаешь? – закричал чертёнок, цепляясь лапами за прутья. – Ошалелая. Понаберут всякий сброд.
– Так какие традиции?
Бесёнок что-то пробубнил сотоварищам, и вся нечисть, дружненько повернувшись задом, приподняли хвосты. Явив миру едва прикрытое шерстью мягкое место, синхронно вильнули им из стороны в сторону и, нагло ухмыляясь, вновь воззрились на меня.
– Ну как? Понравилось?
Я медленно выдохнула. Интересно, это реально их традиция? Вызывать гнев у каждого встречного? Или только мне так повезло?
– Чего молчишь? – продолжал бес, горделиво поглядывая на собратьев.
Довольный такой. Пятачок так и сверкает. Нелюдь, одним словом.
– А вы в парке аттракционов бывали? – расплылась в ответной улыбке я. – Нет? Зря.
Чуть приподняв клетку над полом, со стуком поставила обратно.
– Карусель первая. Всем пристегнуться!
Повезло, что клетка, как и сами анчутки, оказалась не тяжёлая. Хорошенько встряхнув, я подняла её повыше, намереваясь хоть как-то отомстить голозадым чертятам.
Но тут, как всегда, вмешался случай.
Мелкий пакостник, издав воинственный клич, со всей своей фольклорной дури, вцепился зубами прямо в пальцы. От боли и внезапности, я разжала руки, позволяя металлическому сооружению бухнуться обратно.
Клетка гулко клацнула.
– Ой…
Щеколда, придерживающая дверцу, сдвинулась в сторону.
– Твою ж…
Анчутки боднули рожками прутья, распахивая темницу, и неуправляемой гурьбой бросились врассыпную.
